— активизировать антисоветскую пропаганду среди населения, всячески восхваляя гитлеровскую Германию и новый европейский порядок;
— вести агитацию за немедленное окончание войны;
— развернуть диверсионную и саботажническую деятельность;
— приступить к созданию подпольных ячеек в промышленных и областных городах СССР».
— Наконец-то, — вернул записку Демьянову поэт и перекрестился. Александр шагнул к печке, открыв топку, бросил листок в огонь, наблюдая, как тот становится пеплом.
— Теперь, господа, дальше, — закрыв, снова присел к столу. — Ваша задача вести пропаганду с агитацией только среди лиц, которых хорошо знаете и доверяете. Это ясно?
— Ясно, как божий день, — согласно кивнули подпольщики.
— Диверсиями, а также саботажем буду заниматься я со своими людьми, прошедшими специальную подготовку.
— Получается, вы вернулись не один? — оживились собеседники.
— Не один, и мне нужно поселить в обители связника. Место здесь отдаленное от центра, народ тихий, короче, самое подходящее.
— Что же, попробуем, — тут же согласился Львов.
— Да, через нашего общего знакомого, — добавил Садовской.
— Это который реставратор?
— Совершенно верно, Александр Петрович. Это надежный и проверенный человек.
— В таком случае через сутки мой связник зайдет к вам. Пароль «Пути Господни неисповедимы», надеюсь, не забыли?
— Как же, как же, — качнул головой князь.
— И последнее, заходить к вам часто не буду, дабы не примелькаться, все вопросы через связника.
— Ясно, — переглянулись собеседники.
После этого, щелкнув замками, гость выложил из портфеля на стол всё, что купил на рынке, со словами «Это вам гостинец», выразил сожаление, что не увидел Надежду Ивановну, и попросил передать ей привет. После чего Львов, тихонько отодвинув засов, выпустил его из кельи.
Спустя еще час Александр стоял на лестничной площадке дома в Оружейном переулке, у двери явочной квартиры. Трижды нажал кнопку звонка, дверь приоткрылась, и он, шагнулза порог.
— Ну как? — запирая дверь, щелкнул замком Маклярский.
— Всё нормально, — Демьянов повесил на крючок шапку, стал расстегивать пуговицы шинели.
Из прихожей прошли в зал, там сидел человек лет пятидесяти, в пенсне, с бородкой клинышком, чем-то похожий на доктора. Это был агент «Старик» — реставратор Исторического музея.
— Здравствуйте, уважаемый, — подойдя ближе, приветствовал его Демьянов.
— Рад снова видеть, Александр Петрович, — встав, мягко пожал тот гостю руку.
— Для вас, Леонид Николаевич, имеется задание, — сказал Маклярский, когда оба присели за стол.
— Внимательно слушаю, — последовал ответ.
— На днях к вам обратятся Садовской или Львов по поводу поселения в обители человека, — продолжил Демьянов. — Нужно обязательно им помочь.
— Хорошо, я поговорю с директором, нам как раз нужен истопник, прежний уволился, — согласно кивнул Старик.
— Ну, вот и отлично, — резюмировал Маклярский, — теперь перейдем к следующему вопросу.
Вопрос касался обстановки на объекте, бытующих там настроений и мнений. А еще старший лейтенант выплатил агенту вознаграждение в сумме пятисот рублей. По информации Старика был выявлен и арестован «сигнальщик», пускавший ракеты во время налетов немецкой авиации с крыши высотного жилого дома.
Спустя еще час осведомитель конспиративно покинул квартиру, а туда после звонка на Лубянку приехал Судоплатов, которому доложили о результатах встречи.
— Неплохая работа, — сказал он, внимательно выслушав подчиненных, — подготовку мы завершили, начинаем действовать.
Через двое суток в монастыре появился новый истопник (то был Краснов), а ночью третьих суток в радиоцентр Абвера под Смоленском ушла первая шифровка: «Прибыл на место, легализовался. Устроился на железную дорогу, приступаю к работе». В ответ поступила встречная шифровка: «Ждем результатов, удачи».
…За окном, мерцая звездами, синела апрельская ночь. Маклярский с Демьяновым сидели в кабинете начальника Горьковского управления НКВД майора госбезопасности Рясного. Это был высокого роста крепкий человек, с жесткой густой шевелюрой и квадратным подбородком.
— Ну что, будем начинать, Василий Степанович? — взглянул Маклярский на наручные часы (стрелки показывали без пяти три).
— Пора, — снял тот трубку телефона. — Ковальцов, у тебя всё готово? Ясно. Тогда начинай, а мы понаблюдаем, — опустил на рычаг.