За десять минут до назначенного времени черный лаковый «паккард» Берии, тихо урча мотором, поднялся по брусчатке от ГУМа к Спасской башне. Охрана взяла под козырек, автомобиль въехал в темную арку ворот, повернул направо и, высветив сосновую аллею, остановился у Сенатского дворца с темными рядами окон.
Это парадное здание в Кремле, построенное известным архитектором Казаковым по воле императрицы Екатерины Великой, теперь использовалось как резиденция Совнаркома.
Нарком вышел из салона и потянул на себя дубовую, с начищенной бронзовой рукояткой дверь. В фойе из-за стола вскочил подтянутый лейтенант госбезопасности, вскинув к фуражке с синим околышем руку.
Берия молча кивнул, снял в раздевалке верхнюю одежду и, пригладив перед зеркалом волосы, поднялся мраморными ступенями на второй этаж. Здесь его приветствовал второй страж. Нарком снова кивнул и направился по алой ковровой дорожке в приемную. Там, сидя за обширным столом с телефонами и стопкой документов, что-то записывал в журнал приема средних лет лысый человек с одутловатым лицом, в темном габардиновом костюме.
— Кто сейчас у Хозяина? — пройдя к столу, пожал руку Поскребышеву нарком.
— Товарищ Калинин, — бесцветно ответил тот.
— Обождем, — Берия уселся на один из мягких стульев у боковой стены, положив на колени папку тисненой кожи. — Много записано на прием?
— Еще трое после вас, — поднял секретарь набрякшие глаза, оба замолчали.
Этот неприметной внешности человек много лет бывший помощником Сталина являлся ходячей энциклопедией и мог ответить на любой вопрос, который ему задавали. К тому же имел феноменальную память, пользовался доверием вождя, и нарком лелеял тайную мечту сделать его своим осведомителем. Но пока опасался.
В трубах отопления чуть потрескивал пар, маятник старинных каминных часов в углу размеренно отстукивал течение времени, навевая дрему и покой. На пятнадцатой минуте ожидания дверь, ведущая в кабинет Сталина, бесшумно отворилась, оттуда появился сухощавый старичок в очках и с козлиной бородкой.
— Здравствуйте, Михаил Иванович, — встав, приветствовал Всесоюзного старосту нарком.
Официально тот был вторым после Сталина руководителем государства, но мало что решал. В революцию Калинин пришел вместе с Лениным, считался хорошим организатором и пропагандистом, но силой характера не отличался. Еще в 38-м его жена была арестована по подозрению в участии в террористическом заговоре и находилась в тюрьме, но муж никаких мер к ее освобождению не принимал.
— Рад видеть, Лаврентий, — сунул ему Калинин худую руку и засеменил начищенными штиблетами к выходу.
На столе у Поскребышева брякнул телефон.
— Заходите, товарищ Берия, — сняв трубку, секретарь взглянул на наркома.
Тот встал, пробежал пальцами по мундиру с гербованными пуговицами и решительно вошел в кабинет Верховного.
— Здравия желаю, товарищ Сталин! — вытянулся у входа.
— И тебе не хворать, проходи, присаживайся, — послышался в ответ гортанный голос.
Кабинет вождя был просторным, с хрустальной под потолком люстрой, отделанными мореным дубом стенами, портретом Ленина над рабочим местом, цветной картой боевых действий в простенке и длинным столом для совещаний под зашторенными бархатными портьерами окнами.
— С чем пожаловал? — шевельнул усами вождь, ломая над коробкой папиросы «Герцеговина Флор» и набивая душистым табаком трубку.
— Доложить о перестройке работы наркомата в борьбе с немецкой агентурой, диверсантами и вредителями.
Присев за приставной стол, Берия извлек из папки машинописные листы справки.
— Слушаю, — Хозяин чиркнул спичкой и зачмокал губами, раскуривая трубку.
Доклад длился ровно час, и всё это время отец народов молчал, время от времени окутываясь синеватым дымом. Лицо оставалось беспристрастным, рысьи глаза с прищуром ничего не выражали.
Закончив, нарком вернул справку в папку и закрыл ее, в кабинете наступила напряженная тишина. А затем Верховный пожевал губами:
— Годится для начала. Кстати, а почему этот Садовской жив? Помнится, он проходил у вас по нескольким делам, где всех участников расстреляли.
«Ну и память», — мелькнуло в голове наркома. А вслух ответил:
— Оставили для возможного оперативного использования, товарищ Сталин, и теперь он очень пригодился.
— Выходит так, — раздумчиво сказал вождь. — Но почему только одно дело, да и то по линии Судоплатова, где военная контрразведка? У тебя Абакумов что, вообще мышей не ловит? В таком случае подбери другого заместителя. Мне нужен результат. Результат, ты понял? — И сдвинул густые брови.