Основанная великим князем Василием III четыре века назад, обитель, куда впоследствии Рюриковичами с Романовыми[21] насильно ссылались их опальные жены и где их обращали в инокинь[22], с приходом большевиков стала филиалом Исторического музея, но небольшая часть насельниц[23] в ней осталась. Сохранился и приют для бездомных, в том числе дворянского сословия, потерявших в годы революции своё жилье.
В первый же день войны митрополит Московский и Коломенский Сергий отслужил в Богоявленском кафедральном соборе воскресную литургию, призвав верующих и весь русский народ дать отпор фашистской нечисти, а после разослал аналогичное воззвание «Пастырям и пасомым Христианской Православной Церкви» по всем прихо дам. Власть это оценила и дала разрешение открыть ранее закрытые в стране храмы с проведением в них богослужений.
Садовской Борис Александрович (22 февраля 1881, Ардатов, Нижегородская губерния, Российская империя — 5 марта 1952, Москва, СССР)
По аллеям и тропинкам обители на звуки колокола группами и поодиночке шли верующие, как правило, старики и люди средних лет, чтобы вознести Господу свои молитвы за сражавшихся на фронтах родных и близких. В их числе следовал и Демьянов, в зимнем суконном шлеме со звездой, длинной комсоставской шинели, перетянутой ремнями, и с небольшим саквояжем в руке. Миновав собор, он свернул в боковой проход и спустя короткое время спустился по ступеням в притвор[24] Красной церкви.
Уже вторую неделю «Гейне» общался с членами «Престола», в круг которых его ввел их близкий друг, являвшийся агентом НКВД с псевдонимом «Старик». Он состоял при Историческом музее реставратором и, помимо основной деятельности, наблюдал за всеми, кто жил в монастыре.
Демьянов был представлен князю и Садовским как человек монархических взглядов и дворянин, а еще почитатель таланта Бориса Александровича.
На первой же встрече молодой человек весьма понравился Надежде Ивановне, весьма импозантной даме, когда галантно поцеловал ей руку и выдал несколько комплиментов.
— О, мон шер, — жеманно сказала она с прононсом, — в вас чувствуется благородное воспитание.
— Немного есть, — улыбнулся Александр. — Я из старинного рода атамана Головатого[25], отец был царским казачьим офицером, а мать выпускница Бестужевских курсов.
— Они живы?
— Увы. Отец умер от ран, полученных на германском фронте в пятнадцатом, мама проживает в Ленинграде.
— Чем занимаетесь, молодой человек? — близоруко щурясь, поинтересовался Глебов.
— Работаю инженером-электриком на «Мосфильме».
— Любите кинематограф?
— Весьма, но больше поэзию серебряного века, например, это…
И с пафосом прочитал:
— с горечью завершил последние строки.
— Браво, браво, — захлопала в ладони Надежда Ивановна, а все это время молчавший Садовской умилился: — Да это же мой «Николай Первый»! А что еще знаете?
— Из ваших стихов практически все, они достойны восхищения.
— Спасибо, весьма тронут, — порозовел бледными щеками литератор.
Потом все вместе пили чай с крыжовенным вареньем и долго беседовали о прежних добрых временах и тревожном настоящем. А еще нелестно отзывались о советской власти, уповая на грядущие перемены.
С того дня Александр начал часто бывать в компании былых аристократов, став своим человеком. В один из вечеров, когда играли за столом в вист[26], князь, в очередной раз сдавая карты, поинтересовался, как Александр относится к большевикам.
— Большевики, Юрий Петрович, лишили меня будущего. Как я, по-вашему, должен к ним относиться?
— А к немцам? — поднял на него выцветшие глаза литератор.
— Нормально. Они цивилизованная нация и несут России освобождение.
— Мы тоже так считаем, — рассматривая в руках взятку, сказала бывшая фрейлина, а князь тяжело вздохнул: — Жаль, не можем им помочь.
22
Инокиня — обитательница монастыря, стоящая на первой ступени получения церковного сана.
23
Насельница — женщина, проживающая и работающая в монастыре «во славу Божью», но, как правило, без цели принятия монашества.
25
Головатый Антон Андреевич — казачий атаман, войсковой судья, бригадир русской армии, один из основателей и талантливый администратор Черноморского казачьего войска, инициатор переселения черноморских казаков на Кубань.
26
Вист — азартная карточная игра, предшественница бриджа и преферанса. Известна с XVIII века.