Поправившись и окрепнув, я лихорадочно погрузилась в учебу. Признаюсь честно, сделала я это специально – я не могла решить, что мне делать с фактом проведенной ночи с Патриком. Слишком много эмоций было вложено в нее, чтобы считать произошедшее дежурным сексом с девственницей. Меня ужасно тянуло к Патрику, ведь теперь я знала, какое наслаждение – гореть в руках того, кто тебя любит. Но мне не хотелось одностороннего общения в этом плане, а самой дарить ласки, соблазнять – нет, не хотела, и знала почему. Без любви ничто не будет мило настолько, насколько нужно и важно для другого.
Патрик, конечно, видел мой душевный раздрай, и занял позицию невмешательства, наблюдая за мной издалека и вернув наши отношения в рамки сугубо дружеских. В своем подвешенном состоянии я пробыла почти до конца весны, когда, не выдержав, Холли однажды заперся со мной в своем кабинете, сказав, что нам нужно «очень серьезно поговорить». Честно, захотелось стать невидимкой, но бежать было некуда.
-15-
Я стояла перед мужчиной, невольно любуясь его статной мускулистой фигурой. В голову непрошенно полезли образы того, что Патрик со мной вытворял той сумасшедшей ночью. Дыхание мое сбилось, я неудержимо краснела, а виновник такой бурной реакции моего тела слегка насмешливо поглядывал на меня, стоя у окна в своем рабочем кабинете.
Неуверенно теребя край рукава, злясь на саму себя за невозможность собраться в присутствии Холли, я резко сказала:
– Патрик, так дальше не может продолжаться. Ты… мы оба зашли слишком далеко, пора притормозить.
Лицо моего собеседника окаменело, глаза затянула арктическая дымка:
– Объяснись, – бросил капитан с металлом в голосе.
Я сцепила ладони вместе, тяжело вздохнула и выпалила:
– Патрик, я тебя не люблю.
На его лице не дрогнул ни один мускул, лишь глаза потемнели, предупреждая о буре.
– И? Джейн, ты меня полюбишь. Обязательно. У тебя просто нет другого варианта. Я понимаю, что сорвался той ночью… но признай – тебе было очень хорошо со мной, – с нажимом в голосе проговорил мужчина, цепким взглядом не отпуская меня, проникая и переворачивая все в моей и так мятущейся душе. – Да и так ли ты уверена в своих словах?
– Что… что ты имеешь в виду?
– Я думаю, что ты просто боишься сама себе признаться в своих чувствах, вот и упрямишься, – насмешливо глядя на меня, Патрик засунул руки в карманы джинсов и стал лениво перемещаться поближе ко мне.
Невольно я попятилась назад – эта обманчивая походка была мне ой как знакома. Но шевельнуться было моей ошибкой, и я тут же это поняла. Глаза капитана вспыхнули от возбуждения, тело напружинилось и метнулось, преграждая мне путь к двери кабинета.
– Об этом я и говорю, малышка, – промурлыкал мне на ушко этот… этот рыжий демон, взяв меня как в клещи своими руками. – Даже сейчас ты попыталась сбежать… а ты знаешь, как это на меня действует?
Ой, боюсь предположить, но, кажется, сейчас мне будет не очень хорошо. Или наоборот, даже слишком хорошо. Время разговоров резко закончилось. Настало время для других действий, о чем мне недвусмысленно намекнули его бедра, в которые он крепко вжал мое дрожащее тело.
И снова на меня нахлынул дурман мужской страсти, кипящей, видимо, в самой крови Патрика. Властно и требовательно он запрокинул мне подбородок и впился в губы, безжалостно сминая и подчиняя себе. Моя кровь моментально забурлила и прилила к коже, заставляя мучительно жаждать еще больше прикосновений.
Умом я понимала, что снова сдаюсь на милость победителю, не отстояв свою свободу, что я опять не добилась ничего, еще и спровоцировала Холли. И мое тело предательски меня подводит, плавясь в искусных объятиях, желая теснее прижаться к опытным губам и пальцам, раствориться в бушующем огне ирландского темперамента.
С рычанием, не отрываясь от меня ни на миг, Патрик смел с большого письменного стола все бумаги, уложил меня спиной на столешницу и буквально разорвал на мне рубашку, покрывая шею, плечи и грудь жалящими поцелуями, заставляющими тело безудержно стремиться навстречу. Задыхаясь от пробужденного во мне пожара чувств, я ласкала спину капитана, стискивала пальцы, желая оставить и свои следы на его теле.
Остатки одежды полетели в разные стороны, накал ощущений нарастал как цунами, и я сама, потеряв голову, раскрылась навстречу ему. Бешеные удары бедер, хриплые вскрики и шумные вдохи – кабинет погрузился в безумие страсти. Тело мое напряглось и оцепенело, Патрик врывался в меня яростно и дико, и это было именно то, что нужно, чтобы через минуту столкнуть нас обоих за грань. Бурная разрядка, озаренная всполохами страстных криков, не заставила себя ждать…