Тони прибыл в Нортбург на рассвете, когда стража наименее бдительна из-за потока торгашей, ломящихся в ворота, среди которых парень и затерялся. Кому интересен нищий бродяга, когда есть шанс урвать пару монет с новенького румяного торговца. Жадность открывала многие двери, а некоторые забывала за собой закрывать, потому Тони беспрепятственно проскользнул в город через ворота с тяжелой металлической решеткой, зубья которой придавали воротам сходство с оскаленной пастью. В них, нескончаемым потоком, втекала вереница телег и людей. Принятый за нищего бродягу, выглядел Тони и правда так себе, а в карманах уже давненько не водилось и ломаного гроша. Последнее время его дела шли не слишком хорошо. Светлые, как у большинства северян, волосы напоминали паклю. Колючая бородка торчала во все стороны, прикрывая довольно симпатичное по местным меркам, лицо, черты которого еще больше заострились. В довершение всего он не ел уже вторые сутки и от этого и без того осторожный взгляд стал еще более звериным и цепким. Впрочем, бывали у него времена и похуже, не всякое дело удается провернуть чисто даже ему, "Скользкому Тони", а ведь парня учил сам старик Лис. К тому же так он куда меньше походил на собственные портреты, развешенные по городу властями, в чем Тони убедился найдя один из таких листов и сравнив изображение с отражением в воде. Конечно присмотревшись можно было проследить схожие черты, но художник, рисовавший портрет, похоже слишком спешил и потому даже сбрей Тони осточертевшую бородку, его все равно можно было узнать лишь с большим трудом. Приободрившись он зашагал в сторону рынка, в надежде разжиться там едой, а то и деньгами! Даже не знай парень дорогу он легко бы нашел путь к рынку просто следуя вдоль главной улицы города, настолько широкой что на ней могли проехать четыре телеги. Именно она вела к воротам рынка, ставшего сердцем и гордостью не только самого Нортбурга, но и всех окрестных земель. Будучи самым северным городом королевства Альб, Нортбург стал крупным торговым постом, куда ежедневно, со всех сторон, стекались телеги полные товаров. Для этих целей целая треть города была перестроена в один огромный базар, окруженный со всех сторон складами, он стал городом внутри города, ежедневно кишащий людьми и издающий шум который не заглушал даже вездесущий северный ветер. - Меха!! Лучшие меха со всей округи! То и дело раздавался звучный голос над рядами прилавков, а с другой стороны ему вторил другой, не мене громкий и настойчивый. - Мясо! Солонина! Сушеное! Вяленое! Свежее мясо какого вы еще и не пробовали! - Луки! Копья! Нож! Капканы! Все что необходимо для удачной охоты! Зазывал третий и их было не счесть. Помимо местных торговцев половину рынка занимали приезжие купцы с юга, чьи прилавки пестрели яркими тканями, причудливыми фруктами и чудесными ароматами специй. Словом, здесь можно было купить практически все что угодно, если у вас есть деньги. А если есть еще и нужные связи тогда вообще все. Тони неспешно прогуливался между рядами, бегая глазами по поясам и новомодным карманам покупателей. Старик Лис, подобравший Тони после гибели его родителей, научил парня всему что знал сам, открыв для него двери в мир существующий в тени подворотен и за потайными дверями таверн. Парень схватывал все налету, и к двадцати годам успел заслужить уважение в воровской среде. Ему одинаково хорошо удавалось и вскрытие замков, и управление с кинжалом и карманное воровство, что дополнял живой ум и осторожность, которой часто не хватало новичкам. - Что ты мне суешь! - раздался резкие визгливый голос, мгновенно привлекший внимание Тони. - Да за такие деньги ты эту побрякушку можешь засунуть себе туда, где солнце не светит! Это грабеж! Даю за нее две золотые монеты, и не грошом больше! Говоря это скандалист то и дело взвизгивал, словно свинья, на чем его сходства с ней не заканчивались. Это был жирный, богато одетый мужичок, ростом почти на голову ниже Тони. Его маленькие черные глазки жадно блестели, а с толстых выпуклых губ брызгала слюна. В толстых коротеньких пальцах, похожих на сосиски, толстяк держал витиеватую брошку, отлитую из серебра с вкраплениями блестящих драгоценных камней. - Эта брошь стоит четыре золотые монеты. - спокойно отвечал ему продавец, покрытый бронзовым загаром, выдающим в нем южанина. - А если не устраивает цена так и иди и найди себе другую, подешевле! - Но я хочу эту! - взвизгнул толстяк и не выпуская украшение из рук.Тони подумал даже, что толстяк сейчас попытается с ней сбежать, но от брошки к прилавку шла цепочка, натянутая сейчас как струна. Тони прекрасно знал, что ее толщина обманчива и цепь намного прочнее чем выглядит. Такие цепочки делали только на южных островах архипелага и они широко применялись как торговцами ювелирными украшениями, так и работорговцами. Последние особо любили легкие, блестящие, почти невесомые цепочки, которые крепко скрепляли руки особо симпатичным рабыням, а иногда и рабам, выбранных для богатых покупателей. Одна такая цепочка сама по себе уже стоила не меньше сотни золотых, а то и две. - Если хочешь эту, тогда плати четыре золотых и она твоя! Продавец был неумолим, он сидел мягких подушкам по ту сторону прилавка, затейливо скрестив ноги, а по обеим сторонам от него возвышались крепкие мускулистые парни с дубинками в руках и кинжалами за поясом. Оба они были такими же загорелыми и очень походили на самого торговца. Это было не удивительно, южане часто использовали родственников в собственном бизнесе, помогая тем подняться и окружая себя верными людьми. - Но это грабеж! Она стоит не больше двух золотых! Продолжал гнуть свою линию толстяк и повинуясь едва заметному жесту, один из крепких молодцев подался вперед, угрожающе покачивая в руках свою дубинку. Толстяк понял, что торг не удался, брезгливо швырнул брошь обратно на прилавок, развернулся и удалился, гордо вскинув голову. По пути он врезался в какого то бродягу, больно оттолкнув того плечом и продолжил свой путь, смешиваясь с толпою. Бродяга же тот час направился в противоположную сторону. Даже сквозь шум рынка он услышал визг толстяка, чей кошелек теперь приятно оттягивал его руку. Тони прошел несколько рядов, прежде чем решился остановиться и заглянуть внутрь. Ему сразу стала понятна истинная причина по которой тот так упорно пытался сбавить цену на украшение. В мешочке из дорогой ткани оказались те самые две золотые монеты, о которых говорил толстяк, да горсть серебра. С ласкающим слух звоном деньги перекочевали в кошелек Тони, а сам мешочек был тут же выброшен под один из прилавков и втоптан толпою в грязь.