— И всё это может закончиться, — мрачно сказал Роан. — Когда придут Благие.
— Может ли? — лицо Скарлетт повернулось к нему, и я увидела, как Роан стискивает зубы. Кого он видел? Он тоже смотрел на лицо Скарлетт? Я в этом сомневалась. Это были люди, которых любила я, а не Роан. В его глазах промелькнула боль, и у меня сложилось ощущение, что он смотрел на свою мать или сестру.
— Вы не сможете питаться снами, когда погибнете, — холодно сказал он.
— Они убьют всех Неблагих, которые будут с ними сражаться, — перебила Ложная Скарлетт. — Пять дворов, объединившихся против Благих. Союз, созданный Роаном Таранисом, фейри из мёртвого двора, который не может предложить ничего, кроме пикси, которая умеет повелевать страхом.
— Я предлагаю единый фронт сражения против наших древних врагов.
Ложная Скарлетт облизнула губы.
— Ты прав, Таранис. Благие наступают. Но сейчас их внимание сосредоточено на Неблагих, которые стоят на их пути. Они не смогут нас найти. Они оставят нас в покое, и мы будем жить дальше.
— Где жить? — сказала я. — Они захватят Триновантум…
Лицо Скарлетт снова изменилось, и я сжала кулаки, когда на меня печально посмотрела моя мать. Нож торчал из её кровоточащей груди.
— Триновантум? Мы не были там много веков, — сказала она, и в уголке её рта пузырилась кровь. — Ты вообще не слушала, что я говорила? Люди здесь. Их сны здесь. Когда-то тысячи людей жили среди нас, и это было замечательно. Теперь вокруг нас живут миллионы, их сны подпитываются современным миром. И когда они засыпают, всё это льётся на нас. Триновантум? — выплюнула она. — Да кому нужен этот бесполезный клочок леса?
— Если Благие нападут, миллионы людей погибнут под перекрёстным огнём. От чего вы будете кормиться тогда?
Моя мать пожала плечами, и кровь хлынула из раны в её горле.
— Но подумайте о тех, кто останется. Кошмары. Их сны о былой надежде! Война идёт на пользу воронам… и тем, кто кормится снами.
— Если вы ошибаетесь, — сказала я, — Благие придут за вами, когда покончат с нами.
— Прибереги речи для своих простодушных союзников, Королева Ужаса, — прорычала моя мать. — Не трать слова впустую на нас.
— Вы злитесь, — медленно произнесла я. — Потому что вы последний двор, к которому мы обратились.
Её лицо снова изменилось, становясь лицом моего отца. Его яростные глаза пронизывали меня.
— Ты ничего не знаешь, пикси, и ты смеешь говорить нам, что мы чувствуем? Через неделю все вы будете мертвы, а мы по-прежнему будем здесь, со спящими и видящими сны.
В золотистых волосах Роана сверкнули лучи солнца. Я почти чувствовала, как он пытается обуздать свой нрав.
— Вы даже не открыты для переговоров?
— А что у вас на уме? Пожените кого-то из нас с личом ужасом или рабом радости? Или дадите нам дом из кирпича, благодаря которому нас будет легче найти и убить? Или вы планируете предложить нам богатство, которое нам не нужно; власть, которой мы не хотим?
Лицо снова изменилось, и я впервые увидела лицо фейри, с которой мы говорили на самом деле: пожилая женщина с широко раскрытыми и налившимися кровью глазами, из уголка её рта стекала слюна. Седые волосы змеились вокруг её головы.
— Оставьте меня, Роан Таранис и Кассандра Уила Брок. Двор Каэр Ибормейт не примкнёт к вашему обречённому союзу.
Глава 15
Несмотря на надвигающуюся угрозу, мне предстояло посетить свадьбу. Я вздремнула пару часиков и проснулась со слюной, смочившей подушку под моим ртом. Почему-то я чувствовала себя даже хуже, чем до сна; мои веки ощущались тяжёлыми, а ноги горели от усталости после подъёма по всем этим лестницам.
Во всяком случае, я была практически уверена, что поднималась по лестницам.
И всё же свадьба не будет ждать. Замотавшись в полотенце, я затащила себя в ванную комнату, где когда-то на меня радостно напала Сиофра. Перед тем как сбросить полотенце, я показала отражению средний палец. Если Сиофра наблюдала, надеюсь, мои налитые кровью глаза и взъерошенные волосы поселят ужас в её сердце. Я всегда могла завесить полотенцем чёртово зеркало, но правда в том, что отражения везде. Я сойду с ума, пытаясь спрятаться от них.
Оставшись голой, я подошла к ванне и включила тёплую воду. Пока она наполнялась, я намылила своё тело и волосы, а потом сполоснула лавандовую пену под струями.
Пока тёплая вода набиралась вокруг моего тела, я намыливала бёдра, думая о Роане. Ранним утром он снова проспал несколько часов, обернувшись вокруг меня и согревая своим сильным телом. Мне снилось, как он в детстве играл с маленькими деревянными фигурками в коридорах этого особняка и бегал по Хоквудскому лесу со своей сестрой. Смогла бы я вечно жить в Триновантуме как его королева? Может, я забегаю вперёд. Я не могла быть уверена, что Триновантум вообще продолжит своё существование, когда Благие разделаются с нами, и реакция Двора Снов на наше предложение вовсе не улучшала наши шансы.