Выбрать главу

— Дай-ка угадаю. Мужчина охотится и пленяет женщину, а не наоборот.

Он моргнул.

— Естественно.

— Ладно. И когда случится это пленение? Мне надо пописать.

— У нас есть немного времени. Кое-какие гости ещё не пришли. И обычай требует, чтобы все мы ждали появления пары, — он нахмурил лоб. — Это ужасно неподходящее время.

— Иделиса торопила меня, и я выпила четыре кружки кофе, чтобы не уснуть.

Он вздохнул.

— Думаю, время ещё есть.

— А где туалет?

— Тут внизу не будет туалетов. Фейри устроены иначе, чем люди с вашими постоянными потребностями тела. Постарайся как можно более церемонно выйти наружу и найди тёмный уголок в коридоре.

Мои брови взлетели вверх.

— Ты хочешь, чтобы я церемонно задрала платье в углу того тёмного коридора и церемонно пописала на пол?

— Ну, я бы предпочёл, чтобы ты этого не делала. Но раз тебе нужно…

Вздохнув, я встала и, держа голову высоко поднятой, вышла из зала, пытаясь игнорировать непристойный акт, который мне предстояло совершить. Покинув тёмный храм, я пошла по каменному коридору в поисках алькова. Но естественно, кто-то мог пройти мимо и увидеть, как я присела над землёй. Я хмурилась на ходу, пока не заметила деревянную дверь в стене.

Повернув ручку, я нашла маленькую комнату с комодом, кроватью и полуголой женщиной, пытающейся одеться.

— Простите, — выпалила я, уже закрывая дверь, но тут узнала вишнёво-красные волосы. — Эльрин?

Она развернулась и посмотрела на меня своими льдистыми глазами.

— Кассандра. Ну конечно, с тебя станется ворваться.

— Я просто… искала туалет.

— Нет тут туалета. Фейри не писают весь день, как твой вид.

— Я понимаю, что вы все очень гордитесь своими могучими мочевыми пузырями, но мне пора, — я начала отступать наружу.

— Подожди. Зайди. Пожалуйста, — её голос внезапно сделался умоляющим и отчаянным. — Через минутку можешь воспользоваться ведром в углу, как свинья.

— Свиньи не писают в вёдра, — пробормотала я. Она только что назвала меня свиньёй, но в то же время она казалась отчаявшейся и одинокой невестой, которой нужна помощь. Сбитая с толку, я вошла в комнату и закрыла за собой дверь.

Она повернулась и посмотрела на меня, оставаясь обнажённой по пояс. Ниже талии прекрасное льдисто-голубое платье струилось до самого пола, но она не надела его до конца.

— У Дома Араун есть традиция. Пленяемая женщина должна готовиться к церемонии в одиночестве, — тон Эльрин был горьким. — И я пыталась, но не могу застегнуть пуговки на спине платья. Мне нужна твоя помощь.

— Ладно, — я подошла к ней, косясь на серебристое ведро в углу. Эльрин повернулась ко мне своей прекрасной бледной спиной, изувеченной лишь в одном месте — прямо под плечом, где Сиофра заклеймила Эльрин железом во время её плена.

— Уродливо, да? — сказала она, услышав, как у меня перехватило дыхание.

— Ты всё равно прекрасна, — я поколебалась. — До сих пор болит?

— Уже нет. Остались только воспоминания и кошмары.

— Да уж, — я очень хорошо знала, о чём она говорит. Эльрин аккуратно подняла корсаж выше, и голубой шёлк облегал её бёдра. Более бледная полупрозрачная ткань покрыла её груди, расшитая жемчужными цветочными узорами, которые расходились по плечам. Она выглядела ошеломительно, её огненные волосы ярко контрастировали с холодной голубизной платья, а длинные ноги слегка просвечивали сквозь юбки. Но когда я наполовину застегнула платье, её плечи задрожали, и отрывистые рыдания отчётливо послышались в тишине комнаты.

— Эльрин, ты в порядке?

— Меня должны были одевать мои сестры, — сказала она. — Так мы это делаем. Но фейри Двора Печали считают, что церемония — это серьёзный обряд. Что мы должны провести время наедине с собой, в скорбной рефлексии о смерти наших былых жизней. Так что мне досталась лишь ты.

Оу. Я не знала, что сказать.

— Знаю, я тебе не нравлюсь, но…

— Не нравишься? Кассандра, я тебя ненавижу, — выплюнула она через плечо.

Я сделала шаг назад, потрясённая пылкостью её тона. Я развернулась с гулко стучащим сердцем, решив, что возьму серебристое ведро и оставлю Эльрин саму застёгивать платье.

— В этом нет ничего личного, — отчаянно выпалила она, когда я отошла от неё.

— Нет ничего личного в том, что ты меня ненавидишь? — рявкнула я.

— Я ненавидела бы любую, кто оказалась бы на твоём месте. Любую.

— Из-за Роана.

— Я должна была быть предначертанной парой Роана, — она резко развернулась ко мне лицом, и её покрасневшие глаза были полны злости. — Мы были рядом много столетий. Лучшие друзья. Мы всегда поддерживали друг друга. Мы бесчисленное количество раз спасали друг другу жизнь. Я знаю его с детства. Когда он ещё был в тюрьме. Всего лишь одинокий мальчишка с разбитым сердцем. Я любила его пять сотен лет, и я знаю его так, как ты никогда не узнаешь.