Что там сказал Роан?
Страх — не самая могущественная эмоция. Это любовь. Не знаю, так ли это для всех; может, мы не все одинаковые. Но это определённо правдиво в отношении Роана.
Я закрыла глаза, подумав о том, как Роан на своей кухне готовил для меня сидр с пряностями. Я подумала о том, как он забирался в мою постель, чтобы защитить от кошмаров, и унимал мои страхи.
И тогда груз внезапно исчез с моего живота, а на свету появился силуэт мощного тела Роана.
Когда надо мной стоял Роан, можно было спокойно провалиться обратно во тьму.
Глава 18
Я помнила вспышки белых потолочных ламп, отдалённые крики, звонивший телефон, запах антисептика. Потоки страха пульсировали в моей крови, и моё избитое тело впитывало их как губка. Каким-то образом на протяжении всего этого я ощущала успокаивающее присутствие Роана и его землистый запах.
Наконец, мои веки затрепетали, и я очнулась в мягкой постели. Моя левая рука пульсировала болью. Ладонь, ноги, живот, лёгкие — всё горело агонией, но рука ощущалась хуже всего. Я вздрогнула и зашипела сквозь зубы.
— Ты очнулась, — надо мной тут же появилось лицо Роана, и его черты тоже исказились болью. — Что тебе нужно?
— Воды, — прокаркала я. — И что-то от боли.
Он скрылся из поля зрения, и я осмотрела комнату вокруг — тёмные деревянные стены комнаты Роана в его особняке. Он вернулся мгновение спустя, держа стакан воды. Я попыталась потянуться к нему, но ахнула от боли.
— Сейчас. Позволь мне, — он нежно приподнял мою голову, поддерживая за шею, и поднёс стакан к моему рту. Он слегка наклонил его, и прохладная вода потекла по моим губам. Блаженство.
Я сделала два больших глотка, успокаивая пересохшее горло. Затем Роан достал из кармана пластиковую баночку с таблетками.
— Элвин сказал, это поможет. Какие-то человеческие пилюли исцеления.
— Ладно, — прошептала я.
Роан несколько секунд пытался открутить крышку, потом перестал и нахмурился.
— С ней что-то не так.
Я бы улыбнулась, если бы боль не была такой сильной.
— Пузырёк с защитой от детей. И видимо, с защитой от фейри. Тебе надо давить на крышку, когда ты её проворачиваешь.
— Абсурд какой-то.
— Просто поверь мне.
Роан сделал, как я сказала, и после нескольких неудачных попыток раздражённо оторвал крышку полностью, сломав пластиковую бутылочку.
— Так тоже можно, — пробормотала я.
Он хмуро посмотрел на меня.
— Элвин сказал — две штучки. Открывай.
Когда я открыла рот, он положил две таблетки мне на язык и снова поднёс стакан с водой. Я запила таблетки и закашлялась. Затем немного подождала, пытаясь вспомнить, что случилось. Судя по смутным воспоминаниям, я побывала в больнице. На самом деле, я отчётливо помнила антисептический запах приёмного покоя.
— Я была в больнице? — спросила я.
— Я приносил тебя в шесть больниц, — сказал Роан. — В каждый приёмный покой в округе. Я хотел, чтобы ты впитала человеческий страх, но уносил оттуда прежде, чем кто-то успевал к тебе прикоснуться. Я не хотел, чтобы человеческие доктора тебя отравили.
Я моргнула, вспомнив крики — наверное, Роану непросто было уносить меня. Я знала, почему он не хотел, чтобы они ко мне прикасались. Любой анализ крови покажет опасное низкое содержание железа в моей крови. Если они попытались бы это исправить, это могло бы меня убить.
Я попыталась вспомнить, что случилось до больницы… взрывы, обломки.
— Гости свадьбы… Что случилось? Много пострадавших?
— Ни одного. Ты всё остановила. Ты единственная, кто пострадал от взрыва.
— Бранвен?
— Я так понимаю, весьма неприятно контролировать тень, когда та взрывается, но она приходит в себя.
— Ты знаешь, что стало с Сиофрой и Абеллио?
— Мы не нашли их. Бранвен рассказала нам, что случилось.
Я закрыла глаза, испытывая облегчение, что мне не придётся самой описывать встречу с Сиофрой.
— Прости, что мне понадобилось так много времени, чтобы найти тебя. Ты была так слаба, что я едва мог почувствовать тебя. Я думал, ты умираешь. Там были целые горы завалов, и мы продвигались осторожно, боясь, что если будем копать слишком быстро, обломки обрушатся и убьют тебя, — его голос надломился, и я ощутила через нашу связь укол страха. Страха и любви.
— Я в порядке, — заверила я его. — Жить буду.
— Ты едва не…