От такой перспективы меня тошнило, но в данный момент я не видела других вариантов. Без камня у меня не было настоящей силы, а если я нарушу слово, данное Гренделю, и нападу на него с оружием, это закончится катастрофой.
И тут зёрнышко плана пустило корни в моём сознании.
Глава 24
Я стояла в особняке Гренделя за закрытыми дверями в столовую. Сквозь дубовую древесину тихонько доносились разговоры, звон бокалов и смех.
Сейчас я была спокойна и приглушала свои сомнения с помощью старой психологической техники — глубокое дыхание и мысленное называние всех предметов вокруг меня. Я не могла позволить им почувствовать мой страх. Не сейчас.
Высоко подняв ногу, я пнула дверь. Та с грохотом распахнулась, и резкий звук оборвал разговоры. Все взгляды метнулись ко мне. Грендель сидел во главе стола, широко раскрыв глаза от удивления и держа в руке наполовину съеденную куриную ножку. Примерно две дюжины фейри сидели за столом вместе с ним, большинство из них было приспешниками Гренделя. Одна из них носила воронью эмблему Двора Снов. Это была пожилая женщина, с которой говорили мы с Роаном. Она приподняла бровь, вовсе не впечатлившись моим драматичным появлением.
Иделиса стояла возле Гренделя с опущенными глазами, не желая смотреть на меня. Её возвращение к Гренделю уже было вознаграждено свежим синяком на щеке.
Я уставилась на Гренделя с мрачной улыбкой.
— Грендель Уила Брок. Ты нарушил своё слово.
Грендель бросил куриную ножку, нахмурившись.
— Смейри явилась. И как же я нарушил своё слово?
— Ты обещал поддерживать Республику. Но ты подрываешь её, целенаправленно вредя нашим переговорам со Старшими Фейри. Полагаю, это делает тебя нарушителем клятвы и driushiud ki.
Я всё ещё не была уверена в точной трактовке этого выражения, но оно вызвало нужную реакцию. Все в комнате начали переговариваться. Когда фейри нарушал данное слово, это мгновенно давало власть тому, кому он дал обещание. В данном случае мне.
— Я не нарушал слова, — прорычал Грендель. — Я обещал поддерживать Республику пяти дворов. Но эта Республика не выпускала никаких законов, решений или приказов. И вскоре эта Республика перестанет существовать. Не может быть Республики пяти дворов, когда Двора Похоти уже нет. Это будет Республика четырёх дворов, а относительно этого числа я ничего не обещал.
Мужчины Гренделя, собравшиеся за столом, заулыбались, и в моём горле встал ком. Они уже знали. Роан находился со Старшими Фейри, и Грендель послал своих людей убить Роана — последнего оставшегося члена Двора Похоти.
Если они убьют Роана, Грендель свободен от своего обещания. Если он убьет Роана, я сдеру его склизкую шкуру с его тела, хоть с силами ужаса, хоть нет. Чистая ярость придаст мне нужные силы.
— Я лишь защищал народ Неблагих от их врагов, — он осмотрелся по сторонам, изображая воплощение невинности. — Я не нарушал клятву. И я не враг Неблагих. Настоящий враг Неблагих — это ты, грязнокровка.
— Чушь собачья.
— У меня есть свидетельница! — взревел он.
Воцарилась тишина, и я задержала дыхание.
Он шлёпнул Иделису по заднице.
— Эта женщина находилась при Владычице Ужаса. И прошлой ночью она через дверь подслушала, как эта грязнокровка говорила с человеческим агентством и пообещала, что будет работать как шпион среди нас. Кассандра Уила Брок пообещала им информацию и пленников. Взамен она попросила, чтобы они убили меня и дали ей железное оружие.
По комнате прокатились шепотки, пока обедавшие переговаривались меж собой. Я бросила яростный взгляд на Иделису, которая не смотрела мне в глаза.
— Настоящий враг — это ты, — сказал Грендель. — Тебя надо арестовать и судить за измену.
Я гневно уставилась на Иделису, скривив губы.
— Иделиса Уила Брок. Ты предала моё доверие. Тебе правда не стоило этого делать.
Она встретилась со мной взглядом, раскрыв рот. Я показала на неё со зловещей улыбкой на губах.
Её глаза выпучились, переполнившись ужасом, и она испустила вопль. Она рухнула на пол, и её юбка окрасилась мочой. Её тело дрожало, глаза оставались широко распахнутыми, и она что-то невнятно лепетала.
В комнате воцарилось потрясённое молчание.
Я опустила руку.
— Если кто-то из твоих людей думает, будто сможет арестовать меня, они могут ожидать, что будут весьма схожим образом дрожать от ужаса.
Несколько секунд никто не шевелился.