Дверь застонала, когда Роан дёрнул её. Он ещё сильнее откинулся назад, морщась от натуги. Я видела, как дверь прогибается под его тягой.
«Он действительно это сделает?»
Я отступила на шаг назад. В следующую секунду дверь распахнулась, извергнув дождь камней, грязи и воды. Я уставилась на Роана и похожий на пещеру вход, который он открыл. Мелкий ручеёк воды хлынул из низа проёма.
Вот она. Сама река Уолбрук.
— Твою ж мать, — выдала я.
Роан перевёл дыхание.
— Так что там ты говорила про мою мужскую доблесть?
Я улыбнулась.
— Как будто оставались какие-то сомнения. Проверим?
Он многозначительно выгнул бровь.
— Я имею в виду туннель. Твоя мужская доблесть не вызывает сомнения.
Запах сырой почвы приветствовал меня, когда я шагнула внутрь, включив фонарик. Ледяная вода хлынула по моим ступням и лодыжкам.
Землистый солоноватый запах напоминал мне канализацию под клубом Гренделя. Каменные проходы, затхлая вода под ногами… я с трудом сглотнула. Передо мной лежала тьма. Если проход за нами закроется, мы окажемся в ловушке.
«В ловушке».
Роан нежно прикоснулся к моей пояснице.
— Ты в порядке?
Я ответила дрожащей улыбкой, пока мои ноги шлёпали по леденящей воде.
— Нормально. Пошли.
— Чувствуешь ужас?
— Пока что только свой собственный. Я до сих пор не лучшим образом переношу замкнутые тёмные пространства. Ничего страшного, — наверное, глупо делать вид, будто всё в порядке, поскольку Роан чувствовал мои эмоции, но я всё равно гордилась своими усилиями.
По мере нашего продвижения туннель резко свернул, и солнечный свет, лившийся через вход, скрылся из виду. Теперь единственный свет исходил от бледной сферы моего фонарика, и я отматерила себя за то, что не купила фонарь помощнее.
Моё сердце бешено стучало, но здесь я была не одна. Я не в тюрьме, не заточена с крысиными костями. Роан со мной, я чувствовала его тепло, его любовь.
Мы в любой момент могли развернуться, выбежать на солнце, ощутить ветерок на своей коже. Никто, кроме Роана, не сумеет протолкнуть этот металлический люк через обломки и захлопнуть его. Я задышала медленнее, думая о ловушке Сиофры. Ярость была куда более лучшим спутником в тёмном туннеле, чем страх.
Вдруг я ощутила лёгкое покалывание на коже и остановилась.
— Что такое? — спросил Роан.
— Думаю, я почувствовала это… — я сосредоточилась. — Буквально лёгкое покалывание, но сильнее, чем над землёй, — я снова пошла вперёд. — Думаю, мы подбираемся ближе.
Он был там — тёмный и древний ужас, и его связь со мной была безошибочной. Он был частью меня. Может, поэтому я услышала реку в Мире Между, где отражения свели меня к наиболее базовой моей сущности. Но естественно, я не сводилась к одному лишь ужасу.
Мне показалось, что в самых тёмных уголках своего сознания я услышала крики людей, и мой пульс ускорился.
Предвкушая, я зашагала быстрее, почти переходя на бег. Наши ноги шлёпали по мелкой реке, луч моего фонарика прыгал в разные стороны.
Когда я краем глаза заметила движение, во рту всё пересохло.
— Крысы.
— Они тебя пугают, — заметил Роан.
— С чего бы мне их бояться? — к моему горлу подступила желчь. — Это же изумительный источник протеина.
Мой фонарик осветил развилку в туннеле — обваливающийся проход слева от нас уходил вниз. Я посветила в ту сторону. Оттуда доносились слабые волны страха, вибрировавшие по моему телу.
— Там. Это исходит оттуда.
— От стены? — Роан уставился на проход с непонимающим лицом.
Я нахмурилась.
— Нет, из прохода, — я показала пальцем. — Вон из того.
— Я вижу стену, Кассандра.
Я просунула руку в проход, и глаза Роана расширились.
— Он скрыт гламуром. Тогда почему ты видишь сквозь него? — он потянулся туда же, но его ладонь резко остановилась в воздухе. Он покачал головой. — Я упираюсь в камень, — он шарахнул по стене, раздражаясь из-за того, что он не мог одолеть что-то грубой силой.
Но ужас обвивался вокруг моего тела, и я чувствовала, как он манит меня глубже в проход. Как бы я ни ненавидела тьму, изоляцию, ощущение ловушки… я должна сделать это одна.
— Не думаю, что у тебя получится пойти со мной. Эта река — для фейри Уила Брок.
«Подойди ближе, Кассандра», — тихо прошептал голос в глубинах моего сознания. Здесь он ощущался не просто как ужас. Это было присутствие, подобное разумному существу.