Я сделала глубокий вдох.
— Они нападут очень скоро. Нам надо сообщить генералу.
Солнце опускалось ниже к горизонту, отбрасывая длинные тени на поле битвы и купая Роана в золотистом свете.
— Ты уверена? — спросил он.
— Небезосновательно уверена, — усталость овладела моим телом. — Думаю, нам надо поспать, пока они собирают силы и готовят атаку. Тейрнон не захочет ждать.
Глава 34
Один из слуг Неблагих проводил нас с Роаном в комнату в башне, где лунный свет лился через узкое окно на кровать с балдахином. На арочном каменном потолке плясали отсветы свечей.
Набив желудок рагу и пряным сидром, я скинула свитер. Купаясь в тёплом свете свечей, Роан уже сидел на краю кровати и притворялся, будто не наблюдает, как я раздеваюсь.
Моя нервозность воевала с утомлением, но кровать манила меня словно сирена. Через считанные секунды я забралась под одеяла, готовая ощутить тело Роана рядом со мной. Сон завладел мной ещё до того, как он задул свечи.
Мне снилось, как мы с Роаном купаемся в кристально чистой реке, как вдруг рёв боевых рогов вырвал меня из сна. Проснувшись, я обнаружила, что комната по-прежнему погружена в темноту, и сильные руки Роана обнимают меня.
— Что такое? — пробормотала я.
— Благие, — одним стремительным движением Роан выбрался из кровати и уже натягивал рубашку. — Они атакуют.
Адреналин хлынул по моему телу.
— Могли бы подождать до рассвета, — пробурчала я, подхватывая свои кожаные брюки с пола.
— Идём, — Роан уже как-то успел облачиться в кожаную броню и крепил ножны с мечом к своему телу. — Ты нужна нам на стене, — с этими словами он выскользнул в тёмный коридор крепости.
С гулко стучащим сердцем я натянула кофту, затем надела зеркальные браслеты. Действительно ли вчера мы приняли верное решение? Или всё-таки стоило отступить?
Я отогнала от себя тревоги, пристегнув к ремню два кинжала. Успокоив свои нервы, я пошла к двери.
В освещённых факелами коридорах Неблагие бегали туда-сюда в полной боевой экипировке, кричали друг другу, и страх смешивался с облегчением. Ужас перед атакой парализовывал. А теперь тревога неизвестности сменилась адреналином сражения. Когда я пошла по коридору, они почтительно отходили с дороги, и их разговоры стихали. Видимо, у меня тут была весьма солидная репутация.
Я поднималась по тёмной винтовой лестнице, пока не добралась до залитого лунным светом парапета, который возвышался над полем боя. Как только я вышла наружу, ветер стал продирать мою одежду насквозь. Задрожав, я обняла себя и присоединилась к Роану и Борво возле одной из башен.
— Вы были правы, — изумлённо сказал Борво. Серебристый свет отражался от его кольчуги. — Они атакуют.
Они маршировали во тьме, всё ещё пребывая вне досягаемости выстрелов — тысячи факелов мерцали в ночи, и тысячи Благих двигались как один.
Наши люди кишели вокруг нас, выкатывая огромные бочки и разводя костры под металлическими котлами. Вонь горящего масла проникала в мои ноздри. По обе стороны от нас лучники готовили стрелы и располагали их для удобного выстрела.
Кто-то похлопал меня по плечу, и повернувшись, я увидела высокого сутулого мужчину с чёрными бровями и крючковатым носом.
— Владычица? Меня назначили быть вашим щитником.
Я нахмурилась.
— Моим кем?
Борво прочистил горло.
— Вы нужны нам для победы в этой битве, Владычица. Гэлвин будет следить, чтобы вас не убил удачный выстрел или умелый мечник.
— Справедливо.
С растущим чувством нервозности я смотрела на приближающуюся орду Благих, их марш был медленным и неумолимым. Вокруг меня ревел мой собственный страх — страх за наших людей, страх того, что мы можем проиграть, страх за свою собственную жизнь, и прежде всего ужас при мысли, что кто-то навредит Роану. Если я позволю этому овладеть мною во время сражения, я вообще не смогу функционировать. Мне больше не нужно было успокаивать себя с помощью дыхательных техник. Я взяла собственные завитки ужаса и приглушила их ровно настолько, чтобы суметь мыслить ясно.
Военные барабаны били в ритме с их маршем, и я была уверена, что даже здесь чувствую дрожь земли.
Моё сердцебиение неуёмным стуком сливалось с боем барабанов Благих. И всюду вокруг нас ужас гудел и вибрировал в воздухе. Поблизости Роан патрулировал парапет, выкрикивая приказы. Он был взбудоражен, готов проливать кровь. Эти эмоции он носил в себе годами. Но под боевой яростью проблёскивало более новое чувство — беспокойство за меня. Я ощущала в нём стальную решимость защищать меня любой ценой, даже если ради этого придётся расстаться с его собственной жизнью.