Ресслер рассмеялся.
– Мой отец тоже не самый простой человек.
Когда Малдер сел перед столом агента Ресслера, он уже чувствовал себя готовым рассказать агенту о том, что они узнали и о событиях в доме Эрла Роя. Ресслер сидел за столом и делал записи, хоть разговор записывался на диктофон. Он останавливал Малдера для вопросов, чтобы что–то прояснить, но в основном просто слушал.
Когда Малдер закончил рассказ, он обмяк в кожаном кресле.
– Я будто пробежал марафон.
– Ты совершил сильный поступок. Ты спас жизнь Сары Лоуэ, остановил убийцу, на совести которого не меньше двух детей, – сказал Ресслер.
Малдер сел прямее.
– Вы сказали «не меньше». Значит, он убил больше детей? Вы еще не нашли их?
«Я так и думал».
– Тело Дэниела Тайлера показало то, чего я боялся.
Его горло пересохло.
– Что?
Ресслер развернул пачку антацидов, стоящую на столе, бросил две в рот и проглотил.
– Этот Эрл Рой Пропс не начал убивать детей пять дней назад. Он делал это долгое время.
Что–то щелкнуло в голове Малдера.
– Вы находили велосипеды во дворе? Они принадлежали другим детям? Эрл Рой приносил Саре велосипед. Сказал, что это был подарок. Может, другие велосипеды тоже были подарками.
– Мы находили велосипеды, – сказал Ресслер. – Но мы не знаем пока, кому они принадлежат.
– Почему вы решили, что Билли Кристиан – не первая жертва Эрла Роя?
– Моя работа – ловить таких убийц, как Эрл Рой, и я делаю это достаточно долго, чтобы узнать опытного серийного убийцу, – агент Ресслер отодвинул кресло от стола и встал. – Не стоило тебе говорить, но ты бы услышал об этом в новостях, если пресса уже не сообщила об этом, – он прислонился к стене за столом. – Мы нашли тело третьего ребенка в еще одном склепе на кладбище Рок Крик. Жертв уже четыре.
– Вы узнали, где он прятал тела? Нашли что–нибудь в его доме? Типа списка? Или он сам рассказал?
Ресслер снова сел и упер локти в стол.
– Нет. У нас нет ничего конкретного. Но оставлять тела в склепах подходит профилю Эрла Роя.
– Не понимаю, что вы имеете в виду под профилем.
– Этот термин используют не так часто. Профиль – это психологическое писание преступника, основанное на том, что мы знаем о его злодеяниях, – объяснил Ресслер. – Это как собирать пазл, когда нет всех кусочков или картинки на коробке. Моя работа – восполнять кусочки, которых не хватает, в идеале – до того, как убийца оставит след из жертв.
Малдер сидел на краю своего кресла, ловя каждое слово Ресслера.
– И профиль помогает вам понять, где искать тела?
– Именно. Эрл Рой – ритуальный убийца. Он устраивает особые ритуалы, которые имеют для него символическое значение, – Ресслер закатал рукава. – Например, он убил Билли через восемь дней и хотел сделать так же с Сарой. Он оставлял птиц, пронзенных стрелами в особом узоре, с каждым телом, это все указывает на убийцу, который оформляет тела в одинаковом рисунке и оставляет их в схожих местах.
– И вы начали обыскивать склепы? – Малдер представил, как Ресслер и группа агентов ФБР ходят по кладбищу Рок Крик с ломами.
– Я оставляю это псам, – объяснил Ресслер. – Они натренированы искать человеческие останки.
– На кладбище? Там же этого полно, – звучало как поиск иголки в стоге сена размером с небоскреб.
– Я говорил так же в первый раз, когда нам рассказали об этом в академии ФБР. Но трупные псы хорошо обучены. Некоторые находят только старые останки, другие, как те, кого мы взяли на кладбище Рок Крик, обучены улавливать запах, что соответствует определенной стадии разложения.
– Все еще не понимаю, – сказал Малдер.
– Это не звучит очень научно, но мы привыкли использовать записи кладбища и принцип исключения. Эрл Рой оставил Билли в пустом склепе, значит, мог так сделать и с жертвами до этого. И мы обыскали склепы, не могилы, и выбрали пустые. Мы начали с тех, что были ближе к тому, где нашли тело Билли.
Малдер понял, что агенты ФБР не ходили по кладбищу за стаей гончих, тянущих поводки, и он был впечатлен научной природой всего этого.
– Как долго собаки ищут правильный склеп?
– Несколько часов. Тело Дэниела было в мавзолее в двух участках земли от того, где нашли тело Билли, а из мавзолея напротив достали останки девочки.
– Еще одна жертва? – Малдер едва мог говорить.
Ресслер кивнул.
– Она пропала в 1972.
– Уверены? Не в 1973? – спросил он, пульс оглушал.
– Я бы сказал, что возможно. Такие старые останки опознавать долго. Но в этом случае мы смогли определить жертву по следам операции. В ее бедре были спицы после операции после автомобильной аварии.
Малдер слышал слова Ресслера, но был от них отстранен, словно они не имели значения. Тело было не Саманты. Это он понял. Но если Эрл Рой убивал детей с 1972, его сестра могла быть в списке.
– А 1973? – выпалил Малдер. – Вы знаете, где Эрл Рой был или что делал? Я спрашиваю, потому что мою сестру Саманту похитили 27 ноября 1973 из нашего дома в Чилмарке, Массачусетс. Она была в гостиной, отключился свет. Когда он вернулся, ее не было, а входная дверь была открыта, как это было и с другими детьми.
– И ты там был, – сказал Ресслер. Он не спрашивал.
– Да. Но я потерял сознание и ничего не помню, – Малдер посмотрел в глаза агента Ресслера. – Думаете, Эрл Рой Пропс забрал мою сестру.
Ресслер перевернул кассету, записывающую разговор.
– Официально? Не знаю. По правде? Возможно.
– Вы участвуете в расследовании?
– Нет. Но я попросил допустить меня, прочитав о тебе.
– И? – сердце оглушало Малдера.
– Не было следов, не было подозреваемых или зацепок, – Ресслер покачал головой. – Мне жаль. Я бы хотел, чтобы мне было что тебе рассказать.
Малдер кивнул. Правда была тяжелой и холодной, как мокрый плащ зимой. Он не мог продолжать так всю жизнь. Тот, кто забрал его сестру, должен был оставить след, хотя бы крошку, чтобы Малдер мог его найти.
«Где–то».
Агент Ресслер включил запись.
– Потерянное не вернешь, но ты спас жизнь девочки. И спас жизни детей, которые пострадали бы, если бы Эрл Рой бил свободен.
Слова Ресслера не успокаивали Малдера. Вечный Воитель все еще был там.
– Я сделал не все. Эрл Рой делал это не один.
– О чем ты?
– Я пытался рассказать шерифу, но он не послушал. Есть второй убийца. Человек, дававший Эрлу Рою кости.
Ресслер поднял ручку.
– Ты видел этого человека?
– Нет.
– Почему тогда ты так думаешь?
– Эрл Рой не выкапывал старые кости для создания стрел. Думаю, вы уже в курсе. Эти кости были от взрослых жертв, их нужно было достать, отрезать.
– Эрл Рой рассказывал тебе об этом? – Ресслер нахмурился и качал в отвращении головой.
Малдер не собирался рассказывать агенту Ресслеру, что он получил информацию, рыская у полицейского участка и из фотографий источника майора, Сержио, укравшего их из морга.
– Не важно. Я пытаюсь вам сказать, что Эрл Рой не мог этого сделать. Он не выносит вида крови, – торопился Малдер. – Когда я был заперт в подвале, я порезал руку. Эрл Рой увидел кровь, и его начало тошнить.
Ресслер начал писать.
– У него была невероятная паника от капель крови, размазанных по полу.
Малдер показал Ресслеру ладонь.
– Вот порез.
Он был такой маленький, что Ресслер склонился, чтобы увидеть.
– Но Эрл Рой отскочил от меня, словно у меня была перерезана артерия. Он молил меня – узника – не подходить к нему. Потому он отравлял детей. Без крови. Как он мог бы резать тело?
– Не смог бы, – согласился Ресслер. – Ты описал гемофобию. И ты догадался о втором убийце, основываясь на связи между костями и гемофобией Эрла Роя?
– Эрл Рой говорил мне о другом убийце, – сказал Малдер. – Хоть и в свом стиле.
– Не совсем понимаю.
– Он одержим фэнтези–серией о Вечном Воителе, персонаже, который восстанавливает равновесие между Порядком и Хаосом. Это сложно.
Ресслер кивнул.
– О книгах и Вечном Воителе мы знаем. Пропс не прекращал говорить о них.