Они кивнули. И поверили ему. Я, пожалуй,тоже.
— Мы остановимся здесь, — он ткнул пальцем в карту. — Вы выйдете из машины и пойдете за мной. Мак — за вами. Вчетвером мы войдем в подъезд. По моему сигналу вы побежите (не пойдете!) к Стене. Подниметесь по одной лестнице и спуститесь по другой. Потом побежите вот к тому подъезду. Оба раза будете бежать изо всех сил. Если вы сбавите скорость, вас, возможно, пристрелят немцы. Если вы попытаетесь выкинуть какой-либо фортель, я убью вас сам. Надеюсь, вы мне поверите.
— Что будет после того, как мы окажемся по другую сторону Стены? — спросил Симмс.
— Еще не время говорить об этом. Но с вами не случится ничего плохого, если вы сами не накликаете на себя беду.
Симмс и Бурчвуд хмуро переглянулись.
Падильо повернулся к Максу.
— Ты знаешь, что делать?
Макс разглядывал ногти пальцев правой руки.
— Я отъезжаю, ставлю машину и жду три минуты. Если вы не возвращаетесь, сматываюсь.
Падильо посмотрел на часы.
— У нас еще есть пять минут. Давайте выпьем.
Водку он разлил в пять стаканов. Порция получилась приличная. Симмс и Бурчвуд жадно выпили. Не отстал от них и я. Оглядел комнату. То, что лежало в углу под одеялом, напоминало кучу тряпья. Я не испытывал ни жалости, ни ненависти. Все во мне закаменело.
. Макс вывернул обе шестидесятиваттные лампочки, и мы спустились по лестнице в свете его фонаря. В гараже Макс осветил машину.
— Это «вартбург». В «ситроене» ехать слишком опасно. Его ищут.
Я сел на заднее сиденье за водителем. Падильо встал у другой задней дверцы, дожидаясь, пока Симмс и Бурчвуд залезут в кабину. Затем захлопнул дверцу, прошел к воротам, откатил воротину, Макс выехал из гаража, развернулся. Падильо вернул воротину на место, запер на ключ и сел рядом с Максом. Посмотрел на Симмса и Бурчвуда, показал им пистолет.
— Это вам напоминание. Такой же есть и у Маккоркла.
Я тут же вытащил «смит-и-вессон» и продемонстрировал парочке.
— Он стреляет настоящими пулями.
Макс выехал из проулка, и мы направились на запад. До половины восьмого оставалось еще несколько минут. Макс не превышал разрешенной скорости. По мере приближения к району Митте машин все прибывало.
Падильо сидел вполоборота, переводя взгляд с Симмса и Бурчвуда то на заднее, то на переднее стекло. Симмс и Бурчвуд обратились в статуи, держа друг друга за руки. Мне тоже хотелось опереться на дружескую руку.
Начали сгущаться сумерки. Макс включил подфарники. Наступило то время суток, когда эксперты никак не могут определиться, предпочтительно ли ездить с освещением или без оного. Через пятнадцать минут после выезда из гаража мы остановились на красный свет. А десять секунд спустя сбоку подкатил патрульный «трабант» с четырьмя фопо. Двое пристально посмотрели в наше заднее стекло. Один что-то сказал водителю. Красный свет сменился зеленым, и Макс тронулся с места. «Трабант» тут же пристроился сзади.
— Они едут за нами, — процедил Макс.
— Не оглядывайтесь, — предупредил Симмса и Бурчвуда Падильо. — Поговорите друг с другом. Все равно о чем. Хоть читайте молитвы. Просто говорите, создайте видимость, что увлечены беседой. Дай мне сигарету, Мак, и огонька.
Симмс и Бурчвуд заговорили. Сейчас мне не вспомнить ни слова из сказанного, но едва ли они сказали что-то дельное. Я достал из пачки последнюю сигарету и похлопал Падильо по плечу. Тот повернулся ко мне, улыбнувшись, взял сигарету.
— Они все еще за нами.
— Я знаю, — Макс вцепился в руль так, что побелели костяшки пальцев, — Через квартал нам поворачивать.
— Как у нас со временем? — спросил Падильо.
— Три или четыре минуты в запасе.
— Проезжай три квартала, а потом сворачивай. Если они последуют за нами, придется принимать меры, чтобы отвязаться от них.
Наша скорость не превышала сорока миль. Макс проехал два квартала на зеленый свет, на третьем подал сигнал правого поворота. Свернул на правую полосу, притормозил, перешел на вторую передачу, наблюдая в зеркало заднего обзора за патрульным «трабаном». Облегченно вздохнул.
— Они едут, прямо
Я шумно выдохнул воздух. Только теперь до меня дошло, что все это время я не дышал. Падильо скосился на часы.
— Мы должны прибыть вовремя.
Еще пара поворотов, и Макс доставил нас на боковую улицу, куда мы свернули бы сразу же, если б нс полицейские. Остановил машину, заглушил двигатель. Уже сгустились сумерки.
— Все из кабины, — скомандовал Падильо.
Я показал Симмсу и Бурчвуду пистолет, прежде чем сунуть его в карман плаща. Предупредил:
— Буду стрелять через ткань.
Падильо выскочил первым и уже поджидал их у дверцы. Я вылез следом за ним.
— Я иду впереди, — напомнил он. — Симмс и Бурчвуд за мной. Ты — последним, Мак.
Мы нырнули в узкий проход между двумя домами. Левая моя рука временами касалась кирпичной стены, правая, с пистолетом, оставалась в кармане. Ночь еще нс наступила, поэтому я легко различал перед собой три силуэта. Падильо свернул направо. Тот же маневр повторили Симмс, Бурчвуд и я. Мы оказались в нише, глухой торец которой в обычном доме являлся бы дверью подъезда. Здесь же дверь заложили кирпичной кладкой. Прямо перед нами темнела стена, сложенная по низу из бетонных, метр на метр, кубов, с несколькими рядами шлакоблоков. Поверху тянулись три или четыре нитки колючей проволоки. Увидел я и тусклый блеск бутылочных стекол, вмурованных в верхний слой цемента.
Симмс и Бурчвуд жались друг к другу в уголке ниши. Падильо не отрывал глаз от семиэтажного жилого дома напротив нас, уже в Западном Берлине.
— Третий этаж сверху, — прошептал он. — Четвертое окно слева. Видишь?
— Да..
— Когда жалюзи откроются, мы должны быть готовы. Когда закроются, ставим рекорд в беге по пересеченной местности на дистанции шестьдесят футов. Колючая проволока, натянутая между нами и Стеной, перерезана. Просто отведи ее в стороны. На этот раз ты пойдешь первым, потом Симмс и Бурчвуд, — он повернулся к ним. — Вы поняли?
Они утвердительно кивнули. Мы прождали пятнадцать секунд. Ничего нс произошло. Жалюзи нс шевелились. Два фопо прошли перед нами, в пятидесяти футах от нас, в десяти — от Стены. Как часы, проползли еще пять секунд.
Справа от нас раздались три резких взрыва, сопровождаемые яркими вспышками.
— Это отвлекающий маневр справа, — пояснил Падильо.— Теперь слева.— Две секунды спустя взрывы загремели слева. — Бутылки с горючей смесью. Коктейль Молотова. Брошены в ста пятидесяти ярдах справа и слева, чтобы туда сбежались фопо. Их. автоматы обеспечивают прицельный огонь не далее ста десяти ярдов. Следи за жалюзи.
Я уставился на указанное окно в ста пятидесяти футах перед нами. Справа и слева от нас раздавались крики полицейских. Где-то завыла сирена. Жалюзи начали подниматься. Медленно, медленно доползли они доверху, а потом резко упали вниз.
— Пора! — рявкнул Падильо.
Зажглись прожектора, но в сумерках толку от них было чуть. Я вытащил из кармана пистолет и побежал. Слева от меня затрещал автомат. Я бежал, оглядывая Стену.
— Где эта чертова лестница? — шепнул я Падильо.
Он обвел взглядом темно-серые шлакоблоки.
Неожиданно над верхним рядом показалась светловолосая голова.
— Все нормально, парни. Пришлось перерезать проволоку, только наброшу тюфяк на стекло. — На стену лег тюфяк, сшитый из двух коричневых одеял и туго набитый соломой. — Еще секунду, — блондин улыбнулся. — Надо оседлать стену, чтобы перетащить лестницу.
Лет ему было не больше двадцати. Он перебросил через Стену ногу и уселся на тюфяк, как на седло,
— На стекле-то сидеть — никакого удовольствия. А вот и лестница, — над стеной показались первые ступени.— Меня зовут Петер. А вас?
Он все еще сидел на стене, когда в сорока футах от нас закричали по-немецки. Юношу осветил луч мощного фонаря. Он хотел сказать что-то еще, но ему помешала рассекшая его автоматная очередь. Лестница свалилась в Западный сектор. Мгновение спустя юноша упал на тюфяк лицом вниз, а. затем перекатился вниз, вслед за лестницей.