— Слушаю, — ответил мужской голос.
— Мистер Бурмсер? — осведомился я.
— Он самый.
— Это Маккоркл. Звоню вам по поручению Падильо.
Последовало молчание. Должно быть, он подключил диктофон.
— Где вы, Маккоркл?
— Падильо просил передать, что он мертв. — И я бросил трубку.
Им потребовалось лишь четверть часа, чтобы добраться до моего дома. Для Бонна это довольно быстро. На стук дверь открыла Фрёдль. Я подниматься не собирался.
Хэтчер вошел первым. Бурмсер — следом за ним. В серых, хорошо сшитых костюмах, со шляпами в руках. Остолбенели, увидев Симмса и Бурчвуда. Те удостоили пришедших лишь мимолетным взглядом.
— Это Джеральд Эр. Симмс и Рассел С. Бурчвуд, а это мистер Бурмсер и мистер Хэтчер, — представил я их друг другу. — Если хотите, они покажут вам удостоверения в черных корочках, где написано, в каком управлении они работают.
Бурмсер шагнул к Симмсу и Бурчвуду.
— Что вы собираетесь делать? Надеть на них наручники?
Он остановился и растерянно посмотрел на Хэтчера.
— Не хотите ли кофе... или чего-нибудь покрепче? — вмешалась Фрёдль.
— Это мисс Арндт, моя невеста, мистер Бурмсер и мистер Хэтчер.
— Я бы чего-нибудь выпил, — ответил Бурмсер.
Хэтчер согласно кивнул.
— Пожалуйста, — добавил он.
— Где Падильо? — перешел к делу Бурмсер.
— Как я уже говорил, умер. Вы можете выловить его из Рейна. Вместе с неким Ку и Маасом. Они все мертвы, да еще вы найдете пару покойников на голландской барже, что стоит в миле отсюда вверх по течению.
— Вы сказали — Ку?
— Да, Ку.
Хэтчер потянулся к телефону, набрал номер, начал что-то говорить тихим голосом. Я не обращал на его слова ни малейшего внимания.
— Теперь мы подходим к проблеме, что стоит перед мистером Симмсом и мистером Бурчвудом. Падильо предложил им сделку. Я намерен проследить, чтобы ее условия были выполнены.
— Мы не играем в эти игры, Маккоркл, — отрезал Бурмсер. — Падильо мне жаль, но он действовал не по нашим указаниям.
— Вы лжете, Бурмсер, — твердо заявил я. — Вы поручили Падильо перевезти Симмса и Бурчвуда в Западный Берлин. Не так ли? Разве вы не сказали ему, что это рутинное задание и он должен показать им дорогу к контрольно-пропускному пункту «Чарли», а все необходимые документы и пропуска лежат в карманах их новеньких пиджаков? И не вы ли договорились с КГБ об обмене Падильо на Симмса и Бурчвуда? Вы рассчитывали поиметь на этой затее немалые дивиденды. О Господи, Бурмсер, ну и грязную же сделку вы заключили. А Падильо спутал вам все карты и почти добился своего, используя те средства, что оказались под рукой. Ему надоело работать на вас. Более всего он хотел хозяйничать в баре где-нибудь в Лос-Анджелесе, но согласился бы даже на то, чтобы его просто оставили в покое. Вас это никак не устраивало. Вы решили продать Падильо, а в итоге его убили, и убийца — вы, хотя и не приставляли лично дула пистолета к его спине и не нажимали трижды на спусковой крючок, чтобы гарантировать его смерть.
Фрёдль принесла два бокала. Бурмсер сидел с каменным лицом. Взял предложенный ему бокал, но не поблагодарил Фрёдль. Отхлебнул и поставил бокал на стол. Едва ли он заметил бы разницу, будь в бокале чистое виски или пепси-кола.
— Едва ли вы можете разобраться в этих операциях, Маккоркл. Такое не под силу и Падильо. В Берлине я советовал вам держаться от всего этого подальше. Все этапы операции планировались с точностью до минуты. А вы вломились, как слон в посудную...
Я никуда не вламывался. Мой компаньон попросил помочь ему. Между прочим, в последнее время вас не интересовало местонахождение Кука Бейкера? Он мертв, знаете ли. Падильо убил его в Восточном Берлине. Убил, когда узнал, что этот Бейкер застрелил человека по фамилии Уитерби. Убил и потому, что Бейкер работал на русских, хотя я не думаю, что последнее было главным мотивом.
Хэтчер вновь схватился за телефонную трубку. Тяжелый у него выдался денек.
— И помните вашего берлинского шпика — Билла-Вильгельма? Маас и Бейкер раскрыли его, кто-то всадил в него несколько пуль, а тело бросили мне под ноги у кафе
«Будапешт». Все это тоже этапы вашей тщательно продуманной операции?
Бурмсер глянул на Хэтчера, тот кивком головы показал, что все слышал и сейчас проверит изложенные мною факты.
— А теперь я предлагаю вам вежливый шантаж.
— Мы не платим шантажистам, Маккоркл.
— Вы заплатите, или эта пикантная история будет опубликована во франкфуртской газете за подписью мисс Арндт. Она знает се досконально, до мельчайших подробностей.
Лоб Бурмсера покрыла тонкая пленочка пота. Он пожевал верхнюю губу, вспомнил, что в бокале еще есть спиртное, и осушил его до дна.
— Так что вы можете сказать насчет Симмса и Бурч-вуда?
— Эти молодые люди совершили невозможное, перехитрили похитителей и, проявив чудеса храбрости и решительности, вырвались из коммунистических застенков, пробравшись под Берлинской стеной в свободный мир.
Симмс хихикнул. Бурмсер заглянул в пустой бокал, сожалея, что поспешил опорожнить его.
— Вы хотите, чтобы мы превратили их в героев?
Симмс снова хихикнул. На этот раз вместе с Бурчвудом.
— Побег организовали вы. Можете оставить себе все почести.
Выражение лица Бурмсера изменилось. Напряжение, спало.
— Возможно, нам удастся сделать все в соответствии с вашими предложениями.
— Перестаньте хитрить, Бурмсер. Я хочу получать от них весточку каждые три месяца. Возможно, буду настаивать на регулярных встречах. Эта история еще долгие годы будет сенсацией. Особенно после вашего заявления о побеге из Москвы доблестных Симмса и Бурчвуда,
Бурмсер вздохнул. Повернулся к Хэтчеру.
— Как по-твоему?
— Вариант выполнимый. Организуем утечку информации.
— Позвони в контору.
— Сначала давайте утрясем некоторые мелочи, — вмешался я. — Тем самым вам не придется звонить лишний раз. Во-первых, эта берлинская авантюра обошлась мне в кругленькую сумму. Далее, полиция наверняка желает спросить у меня, каким образом в моем номере оказался мертвый Уитерби. Я хочу, чтобы вы уладили это недоразумение. И насчет денег. Кто-то взорвал мой салун, и я мог бы заставить вас заплатить за ущерб, но не стану этого делать. Потому что страховка покроет все убытки. Падильо позаботился об этом. Но я потратил наличными... — цифру пришлось брать с потолка... — пятнадцать тысяч долларов. И хотел бы получить их от вас. В мелких купюрах.
Бурмсер ахнул.
— Да где нам взять такие деньги?
— Это ваша проблема.
Он задумался.
— Хорошо. Пятнадцать тысяч. Что еще?
Я смотрел на него никак не меньше двадцати секунд.
— Запомните: я собираюсь жить долго и, так или иначе, буду приглядывать за вами. А в какой-то момент могу и передумать, лишь для того, чтобы Падильо порадовался на том свете. Возможно, желание будет импульсивным или его обусловят какие-то обстоятельства. Так что прошу не забывать об этом, прыгая по ступенькам служебной лестницы. Особенно когда будете принуждать человека сделать то, чего делать ему не хочется. Думайте обо мне, мирном хозяине салуна, и гадайте, как долго я буду держать язык за зубами.
Бурмсер встал.
— Это все?
— Да.
— Они должны пойти с нами, — он мотнул головой в сторону Симмса и Бурчвуда.
— Пусть решают сами. Ваше мнение не в счет, как они скажут, так и будет.
Обдумав мои слова, он повернулся к парочке.
— Ну?
Они разом встали. Я тоже сумел оторваться от кресла. Они застенчиво кивнули мне и Фрёдль. Кивнул и я. Пожимать друг другу руки мы не стали. Выглядели они совсем юными, безмерно уставшими, и я даже пожалел их.
Больше мы никогда не виделись.
Глава 22
Так вот, таких кафе, вернее, салунов, как «У Мака», в Нью-Йорке, Чикаго или Лос-Анджелесе можно насчитать с пару тысяч. В них, как уже было сказано, царят полумрак и тишина, мебель не новая, но и не разваливающаяся, первоначальный цвет ковра указать уже сложно из-за сигаретного пепла и бессчетного числа пролитых бокалов, бармен настроен дружелюбно, обслуживает быстро и не обращает внимания, если вы пришли с чужой женой. Льда не экономят, спиртного — тоже, но напитки стоят недешево. Выбор блюд небогат., обычно курица и бифштексы, но и первое, и второе вам приготовят по высшему разряду.