Ну а если вы не сочтете за труд взглянуть на лицензию по продаже спиртного, то узнаете, что выдана она владельцу салуна, фамилия которого Маккоркл, и некоему Майклу Падильо, проживающему в номере отеля «Мэйфлауэр». Однако, позвонив в отель, вы услышите в ответ, что на данный момент мистер Падильо в отъезде.
Будь вы более близки с владельцем салуна, вы бы знали, что однажды он получил открытку, отправленную из Дагомеи, государства в Западной Африке. С единственным словом: «Порядок».
И подписью — «П».
После чего в колонке «Разное» лондонской «Таймс» еженедельно начало появляться одно и то же объявление. Текст его гласил:
«Майк, все забыто. Возвращайся домой.
Рождественская помощь».
Эдгар
Уоллес
Синяя рука
Глава 1
Исчезнувшая наследница
Мистер Септимас Солтер с чувством досады нажал в третий раз кнопку электрического звонка.
Это был толстый пожилой человек с большим красным лицом и бакенбардами, по облику более походил на фермера, чем на известного адвоката.
Солтер был одним из лучших присяжных поверенных Лондона; одевался он, однако, по моде, царившей во-времена его юности.
Адвокат с нетерпением позвонил еще раз.
— Вот подлец! — пробормотал он про себя и направился в комнату своего секретаря, предполагая найти комнату пустой, но ошибся.
Молодой человек лет тридцати стоял на коленях на стуле и был погружен в чтение какого-то документа.
— Стил, — сказал адвокат резким тоном.
Молодой человек быстро вскочил.
Он был высок ростом и широкоплеч, но его движения — легки и изящны. Загар лица свидетельствовал о многих днях, проведенных на свежем воздухе. Прямой нос, упрямый рот и волевой подбородок придавали ему вид бывшего офицера, претерпевшего в течение четырех лет все трудности фронтовой жизни.
Сейчас он напоминал больше школьника, которого учитель нашел занятым посторонним делом, чем энергичного офицера, заслужившего крест Виктории.
— Вы страшно невнимательны, Стил, — сказал мистер Солтер, — я четыре раза звонил.
— Я очень сожалею, — ответил Джим Стил с очаровательной улыбкой.
— Вы все еще заняты делом Дантона, — сказал патрон со вздохом.
— У меня такое чувство, что можно найти леди Мари Дантон, — ответил молодой человек спокойно. — А когда ее найдут, то выяснится, каким образом она исчезла. Тогда некто будет очень сбит с толку... — Он замолчал, боясь быть нескромным.
Мистер Солтер внимательно посмотрел на него.
— Вы недолюбливаете мистера Грота?
Джим рассмеялся.
— Это нс мое дело находить его симпатичным или нет. Я лично таких людей не люблю. Извинительным для тридцатилетнего молодого человека, не принимавшего участия в войне, может быть лишь одно: он в то время должен уже быть мертв.
— У него как будто слабое сердце, — сказал мистер Солтер, однако без особой убедительности.
— Это возможно, — ответил Джим иронически: — На фронте мы называли таких людей попросту — трусами. Накануне больших сражений они вдруг заболевали сердцем и оставались в тылу, в то время как их товарищи штурмовали вражеские позиции.
Мистер Солтер посмотрел на лежащие на столе бумаги.
— Оставьте это дело, Стил. Бесполезно искать женщину, которая исчезла, когда вам было 5 лет.
— Я бы хотел... У меня нет права вас допрашивать... но я хотел бы услышать подробности этого дела. Каким образом она исчезла?
Мистер Солтер нахмурился, но затем лицо его прояснилось.
— Послушайте, Стил, вы — худший секретарь в мире, и, не будь я вашим крестным, я давно бы вам отказал от места.
Джим громко засмеялся.
— Я этого давно жду!
Старик ласково посмотрел на него. Он очень любил Джима Стила, хотя сам себе не хотел в ртом признаться, и держал его на службе не только из дружбы и по чувству морального долга: Джим ему очень помогал в работе.
Хотя у Джима был большой недостаток — не слышать дребезжания электрического звонка, когда он бывал поглощен своим любимым делом, все же его облик и душевные качества внушали доверие.
— Закройте дверь, — сказал Солтер. — Если я рассказываю вам эту историю, то не для того, чтобы удовлетворить ваше любопытство, а для того, чтобы убить в вас всякий интерес к этому делу. Леди Мари Дантон была единственной дочерью лорда Плимстока (род ныне угас). Она вышла замуж за Джонатана Дантона, члена пароходной компании и обладателя миллионного состояния. Но брак не был счастливым. Старый Дантон обладал неприятным характером и, кроме того, был болен. Мы только что говорили, что Дигби Грот страдает сердцем. У Дантона же сердце было действительно больное. Этим отчасти объясняется его скверное обращение с женой. Родилась девочка, но и она не могла сблизить супругов, которые все более и более отдалялись друг от друга. Дантону надо было отправиться в Америку по делам. Перед отъездом он пришел ко мне в контору и составил самое удивительное завещание, когда-либо составлявшееся у меня. По этому завещанию он оставил все свое имущество своей дочке Доротее, которой было только три или четыре месяца. В случае ее смерти наследовать Дантону должна была его сестра, миссис Грот, но не ранее чем спустя двадцать лет после смерти его дочери. За эти двадцать лет госпожа Грот имеет право только на доходы с имений.
— Почему он сделал такое завещание? — спросил удивленный Джим.
— Это вполне понятно. Он хотел исключить всякую возможность «устранения» ребенка в детстве.
С другой стороны, он предвидел, что леди Мари будет оспаривать завещание. В таком же виде она не могла оспаривать завещание до истечения этих двадцати лет. Впрочем, никто и не возразил по поводу странного распоряжения лорда. Во время отсутствия Дантона леди Мари с ребенком исчезли. Никто не знал, куда они уехали. Удалось только обнаружить следы пребывания няньки с девочкой в Маргейте. Возможно, леди Мари тоже была там. Одно, во всяком случае, установлено: нянька, дочь местного рыбака, умевшая хорошо грести, взяла девочку с собой покататься на лодке. В море их накрыл туман. Полагаю, что в тумане лодку перевернул пассажирский пароход. Обломки лодки были прибиты к берегу, а через неделю был выброшен и труп няньки. Что случилось с леди Мари — не удалось выяснить.
Через два дня возвратился Дантон, и сестра сообщила ему о случившемся несчастье. Это его доконало: он умер.
— И леди Мари никто никогда больше не видел?
Солтер покачал головой.
— Вот видите, милый мой, если бы вам даже удалось каким-нибудь чудом найти леди Мари, вы все же не можете изменить положение миссис Грот и ее сына, так как претендовать на наследство может только дочь Дантона Доротея, которая лежит, вероятно, на дне моря.
Последние слова он произнес грустным тоном. Наступило глубокое молчание.
— Я понимаю теперь связь, — сказал Джим, — только...
— Что вам еще надо?
— Мне кажется, что в этом деле что-то неладно, и я уверен, что мог бы решить эту задачу, будь у меня врем51.
Мистер Солтер строго посмотрел на своего секретаря. Молодой человек выдержал этот испытующий взгляд.
— Вам бы следовало стать сыщиком, — сказал иронически старый адвокат.
— Я бы очень хотел стать таковым, — сказал Джим спокойно. — Два года тому назад я предложил свои услуги Скотланд-Ярду, когда банда Тринадцати безнаказанно грабила банки.
— Скажите пожалуйста, — насмешливо протянул Солтер и открыл дверь, чтобы выйти, но вдруг он остановился и повернулся к своему секретарю.
— Из-за чего я вам звонил? Ах, мне были нужны все арендные договоры, относящиеся к землям старого Дантона в Камберленде.