— Бедная женщина! — пожалел Джим больную. — Это ужасно, когда человек не может выходить.
— Да, но для миссис Фэйи это уже роли не играет. За семь лет болезни можно привыкнуть ко всему.
Сверху послышались шаги. Она посмотрела наверх.
— Почтальон идет. Может быть, для нас есть письмо.
Почтальон поднялся на лифте на шестой этаж и теперь спускался вниз, раздавая письма.
— У меня нет ничего для вас, сэр, — сказал он Джиму, просматривая стоику писем, которую держал в руках.
— Мисс Мэдж Бенсон — это вы, сестра?
— Да, — ответила сестра, взяла из рук почтальона письмо и быстро спустилась по лестнице.
Мэдж Бенсон?!
Имя, прочитанное Джимом в записной книжке Солтера!
Глава 5
Сын и мать
— Ты мне страшно надоедаешь, мама, — сказал Дигби, наливая себе стакан портвейна. — Всегда одна и та же история. Тебе достаточно знать, что я хочу, чтобы девушка была тут секретаршей. Но она не должна понять, что взята совсем не для того, чтобы сортировать твои письма.
Женщина, сидевшая против него на диване, выглядела старше, чем была в действительности.
Ей было за шестьдесят, но многие думали, что ей перевалило уже за восемьдесят. Лицо ее было все в морщинах, и на руках выступали голубые жилы. Только глаза блестели еще живым огнем и выражали любопытство, почти страх. Ее обращение с сыном было почти подобострастное. Она не глядела ему прямо в глаза; она вообще редко смотрела человеку в глаза.
— Она будет шпионить за нами, она будет красть, — сказала миссис Грот плаксиво.
— Замолчи же наконец, — оборвал ее сын.—Теперь, когда мы одни, я хотел бы тебе кое-что сказать.
Ее глаза начали бегать во все стороны, она старательно избегала взгляда сына; ей слышалась в его словах угроза, хорошо знакомая.
— Посмотри-ка сюда!
Он вытащил из кармана сверкающий предмет.
— Это что такое? — спросила она жалким голосом.
— Бриллиантовый браслет. Он принадлежит леди Уольтам. Мы провели у нее воскресный день. Посмотри-ка сюда.
Его голос звучал жестко и крикливо, мать опустила еще ниже голову и заплакала.
— Я это нашел в твоей комнате, старая воровка! — прошипел он. — Неужели ты не можешь избавиться от этой пакостной привычки?
— Он так красив, — простонала она. — Я не могу устоять против искушения, когда вижу красивые вещи.
—Тебе известно, что арестована служанка леди Уольтам? В лучшем случае ее приговорят к шести месяцам тюремного заключения.
— Искушение было слишком велико, — проговорила старуха, горько плача.
Дигби с проклятьем бросил браслет на стол.
— Теперь мне нужно послать его Уольтаму с каким-нибудь дурацким извинением, солгав, что он попал по ошибке в твой чемодан. Я это делаю не ради служанки, а только для сохранения своего честного имени.
— Теперь я знаю, для чего ты берешь девушку в дом: она будет следить за мной.
Грот презрительно улыбнулся.
— Тогда у нее была бы очень трудная работа, — сказал он иронически.
— А теперь слушай меня. Ты должна отвыкнуть от привычки красть вещи, которые тебе нравятся. На следующих выборах я хочу попасть в парламент и вовсе не желаю, чтобы моей карьере повредило существование старой воровки. Если у тебя в голове не все в порядке, — продолжил он угрожающе, — то ты знаешь, что у меня есть маленькая лаборатория, где все это можно исправить.
Она испуганно вздрогнула. Ужас отразился в ее поблекших чертах.
— Ты... этого нс сделаешь. Ты — мой сын. Я совершенно здорова. Это только...
— Может быть, это все-таки следствие давления на мозг, от которого можно избавиться путем операции.
Она вскочила со стула и быстро вышла из комнаты. Дигби взял браслет и сунул его в карман.
Склонность матери к воровству была ему известна с давних пор. Он старался отучить ее от этого. Последняя кража сильно разозлила его,
Дигби отправился в библиотеку, где во множестве розовых книжных шкафов находились роскошные издания редких книг; перед камином — серебряная решетка, а вся комната была обставлена очень дорогой мебелью. Он написал письмо леди Уольтам. Положив письмо и браслет в небольшой ящик, Дигби позвонил. Вошел человек средних лет с темным, отталкивающим лицом.
— Джексон, отнесите это леди Уольтам. Моя мать едет сегодня вечером на концерт. Когда она уедет, тщательно обыщите ее комнаты.
— Я это уже сделал, мистер Грот, но ничего не нашел.
Он собирался выйти, когда Дигби вернул его.
— Сказали вы экономке, чтобы она позаботилась о комнате для мисс Уэльдон?
— Да, сэр. Она хотела ей отвести комнату наверху, вместе с прислугой, но я этого не допустил.
— Она должна иметь лучшую комнату в доме. Позаботьтесь, чтобы комната была полна цветов, и поставьте китайский столик и книжный шкаф, которые стоят сейчас у меня, тоже туда.
Слуга кивнул головой.
— А как быть с ключом, сэр? — сказал он нерешительно.
— Вы имеете в виду ключ от ее комнаты? — спросил Дигби.
Джексон опять кивнул головой.
— Угодно ли вам, чтобы дверь можно было запирать изнутри? — спросил он многозначительно.
— Вы с ума сошли! Конечно, я хочу, чтобы дверь запиралась изнутри. Приделайте еще задвижку на двери, если таковой там нет.
Джексон посмотрел на него с удивлением.
— Знаком вам человек по фамилии Стил? — спросил вдруг Дигби.
Джексон покачал головой.
— Это кто?
— Секретарь одного адвоката. Понаблюдайте за ним, когда будете свободны... Нет, предоставьте это дело лучше Бронсону. Он ведь живет в Фезердэйль Мэнжонс.
Глава 6
Синяя рука
Евника Уэльдон сложила свои вещички. Машина ждала ее у дверей. Ей не жаль было покидать мрачную, грязную квартиру, в которой она прожила последние два года. Она не могла согласиться с Джимом, которому не нравилось ее новое место. Правда, было жалко отказаться от ежедневных «чайных» разговоров, но она была уверена, что Джим приложит все усилия, чтобы увидеться с ней.
Но вдруг она вспомнила, что у нее нет даже его адреса! Мысли Евники все время возвращались к Джиму. Стоило ей закрыть глаза, его лицо возникало как живое перед ней. Она помнила тон его голоса, все его привычки до мельчайших подробностей.
«Нет, я увижу его, я должна его увидеть», — подумала она, испуганная мыслью о разлуке с Джимом.
Она уже подъезжала к своему новому роскошному жилищу и была несколько сбита с толку, увидев большое количество слуг, вышедших встретить ее. Но все же это ей польстило.
— Миссис Грот желает поговорить с вами, — сказал какой-то мрачный человек.
Девушку ввели в маленькую комнату, показавшуюся ей довольно бедно обставленной, хотя миссис Грот считала эту комнату чуть ли не верхом роскоши.
Старуха отказывалась от всяких трат на себя. Только страх перед сыном удерживал ее от попыток свести их к нулю. Евника была разочарована. Она видела миссис Грот только хорошо одетой в ателье фотографа. Теперь перед ней сидела неряшливо одетая старуха с недружелюбным желтым лицом.
— Вы, значит, та барышня, которая будет моей секретаршей? — спросила она с упреком.1— Видели вы уже свою комнату?
— Нет еще, миссис Грот.
— Я надеюсь, что вы будете хорошо себя чувствовать у нас, — сказала миссис Грот тоном, свидетельствовавшим о противоположном желании.
— Когда я могу приступить к службе? — спросила Евника, почувствовавшая себя вдруг нехорошо от недружелюбного тона и взгляда старухи.
— В любое время, — ответила старуха и посмотрела на нее подозрительно. — Вы очень хороши собой, — добавила она ворчливо, отчего Евника покраснела, так как комплимент прозвучал почти оскорблением.
— Это, очевидно, и есть причина, — буркнула про себя миссис Грот.
— Причина чему? — любезно спросила Евника.
Ей показалось, что старуха слабоумна, и это лишил® девушку всякого интереса к новой службе.
— Это к делу не относится, — отрезала старуха и кивком головы дала ей понять, что она может идти.