— Нет, благодарю вас. Я очень тороплюсь. Хотел вас только спросить, знаете ли вы миссис Уэзеруэйл?
Адвокат наморщил лоб.
— О ней упомянуто в завещании миссис Грот. Она оставила ей капитал в несколько тысяч фунтов. Ее отец был арендатором у Дантона.
— Она самая и есть. — И Джим рассказал своему патрону все, что он узнал о неудачном визите этой дамы к Гротам.
— Это доказывает, что страшные тайны,, которые мы, адвокаты, храним в наших несгораемых шкафах, известны всему миру. Эстремеда — это тот самый испанский дипломат, который бывал в доме Дантонов, когда Джей была еще молодой красивой девушкой. Он — отец Дигби Грота, мать которого была страстно влюблена в испанца. Я всегда знал, что ее имя было замешано в какой-то скандальной истории, а теперь ясно понимаю, почему ее отец никогда больше не говорил о ней и обошел ее в своем завещании. С другой стороны, я уверен, что ее брат Джонатан ничего не знал о ее проступке, иначе бы он не оставил ей ни гроша. В этом отношении он был так же неумолим, как и старик. Но его отец, очевидно, ничего ему не сказал. Странное дело, очень странное. — Солтер покачал седой головой. — Что вы собираетесь делать дальше?
— Я поеду в Соммерсет и поговорю с миссис Уэзеруэйл. От нее я, может быть, узнаю что-нибудь новое.
Глава 25
Прогулка в Соммерсет
Джим' крепко спал, когда будильник зазвенел в шесть часов утра на следующий день. Ему не хотелось вставать. Но мысль о том, сколько нового ему может принести с собой грядущий день, заставила его выскочить из постели.
Он сел в поезд, уходящий с Пэддингтона в семь часов, и был в Соммерсете после девяти.
Джим еще не завтракал и поэтому зашел в местную гостиницу, где хозяйка подала ему ветчины и яиц, без которых, как известно, англичанин жить не может.
У него было такое чувство, что он попал совсем в другой мир. Небо казалось более синим, деревья более зелеными. В вышине звонко пел жаворонок, в траве весело трещали кузнечики. Джим оперся на старые каменные перила и посмотрел на бурлящие воды реки. Потом пошел дальше.
Соммерсет-Хиллфарм была небольшой фермой, где выращивали главным образом овощи. Когда Джим осведомился о мистере Уэзерузйле, ему сказали, что тот умер уже двенадцать лет тому назад, но оставил сына, который помогал матери в хозяйстве. Все это Джиму поведали в гостинице.
Джим застал миссис Уэзеруэйл за сбиванием масла.
— Я не хочу говорить о Джей Грот, — сердито заявила она. — Ее сын нанес мне страшную обиду, которой я никогда не забуду. Это не шутка: я оставила всю работу, наняла женщину, чтобы она вела хозяйство... И поездка в Лондон тоже чего-нибудь да стоила.
— Это все может быть исправлено, — ответил, смеясь, Джим. — Мистер Дигби Грот вам все это возместит.
— Вы из его друзей? — спросила она. — Если так...
— О, нет, я не принадлежу к его друзьям. Наоборот, я его так же мало люблю, как и вы.
— Я предпочла бы встречу с дьяволом, чем с этой желторотой обезьяной.
Женщина вытерла руки и повела Джима в светлую маленькую гостиную.
— Сядьте, пожалуйста, — сказала она несколько суровым тоном, — и расскажите, что вы, в сущности, хотите?
— Я хотел бы узнать кое-что о молодых годах Джей Грот. С кем она была дружна и что вы знаете о Дигби?
— Об этом я могу рассказать немного. Ее отец, старый Дантон, был владельцем Ксннет-холла. Отсюда видны его владения.
Она показала на мрачные строения, расположенные на холме.
— Джей к нам часто приходила. У нас тогда была ферма намного больше, чем эта. Но отец проиграл много денег на конских бегах.
Мы с Джей дружили, хотя это было странно: она была девушкой из богатого дома, а я простой крестьянкой. Я получила от нее много писем, но сегодня утром я их все сожгла.
— Сожгли? — сказал разочарованно Стил. — А я думал найти в них массу интересных сведений.
— Никаких сведений вы в них не нашли бы, кроме сумасшедшей болтовни об испанце, в которого она была влюблена, как кошка.
— Это маркиз де Эстремеда?
— Может быть, и не он. Я не хочу на старости лет сплетничать. Я сейчас подумала о том, мистер... Простите, я забыла ваше имя.
— Стил, — сказал Джим терпеливо.
— Я сейчас вспомнила, мистер Стил, что там, в доме, была славная такая девушка. Как Джей может допустить, чтобы такая прелесть общалась с ее негодяем? Я вот хотела сказать, что оставила несколько писем, как доказательство того, что скверный мальчишка не меняет характер. Может быть, — добавила она шутливо, — репортеры газет дадут мне, за них что-нибудь, когда Дигби будет повешен.
Джим засмеялся. Ее хорошее настроение заразило его. Женщина ушла и вскоре вернулась с небольшим ларчиком в руках.
— Вы ничего не знаете о прежней жизни Дигби?
— Я его знала только мальчиком. Это было очень злое существо. Он любил отрывать у мух лапки. Знаете ли вы, что было его главным развлечением?
— Нет. Но это должно быть что-нибудь очень подлое.
— Каждую пятницу он приходил на ферму Джонсона и смотрел, как резали свиней для рынка. Такой у него был характер.
Она вынула из ларчика связку старых писем, надела очки и начала читать.
— Вот одно, из которого вы можете понять, что это был за мальчишка:
«Я должна была прибить сегодня Дигби за то, что он обвязал котенка фитилем и зажег его. Бедное маленькое животное получило такие ожоги, что мне пришлось поручить его убить».
— Это характерно для Дигби, — сказала старушка, посмотрев на Джима поверх очков. — Во всех своих письмах мать жалуется на его жестокость.
Она принялась читать вполголоса про себя, произнося по временам' некоторые слова громче. Вдруг Стил услышал слово «малышка» и насторожился.
— Это что за ребенок?
— Это был не ее ребенок. Его отдали ей только на попечение.
—Может быть, это был ребенок ее невестки?
— Да, это была дочь леди Мари Дантон. Бедный ребенок! Дигби причинил ей нечто ужасное!
Джим не спросил, что именно, но миссис Уэзеруэйл сама продолжала:
— Я прочту вам еще одно место, из которого вы увидите, каким ужасным ребенком был маленький Дигби:
«...И сегодня мне пришлось наказать Дигби. Этот мальчишка страшно жесток. Подумай только, он накалил монету в полшиллинга и вдавил ее в руку бедному ребенку».
— Боже мой! — вскрикнул Джим, побледнев.
Она посмотрела на него с удивлением.
— Что вас так взволновало?
Так вот откуда происходил рубец! Наследство Дантона не принадлежало ни Дигби, ни его. матери, а Евнике Уэльдон, которую в действительности звали Доротеей Дантон!
Глава 26
Джим находит последнее звено
Евника была дочерью леди Мари! В этом не было больше ни малейшего сомнения. Предположение Джима оказалось все лее правильным.
Но каким образом она попала в Южную Африку? Эту загадку надо было разрешить.
Миссис Уэзеруэйл была очень удивлена, ей даже показалось, что ее посетитель сошел с ума.
— Прочтите, пожалуйста, еще раз то, что говорится об ожоге, — попросил он се.
Она посмотрела на него озабоченно, но исполнила его просьбу и добавила:
— Маленькая девочка вскоре исчезла. Однажды няня, которую наняла Джей, взяла девочку с собой на прогулку, и думают, что лодку опрокинул пароход.
Вдруг Джиму пришла идея. Ему надо узнать, какие пароходы проходили в тот день на восток от Гудвинской мели, так как приблизительно в том месте произошло несчастье. Это письмо ему нужно было взять с собой, чтобы прочесть его мистеру Солтеру. Миссис Уэзеруэйл отказалась дать ему письмо. Джиму пришлось применить все свое красноречие, чтобы ее убедить, объяснив ей, для чего это нужно.
— Как? Речь идет о той красивой девушке, которую я видела в доме Гротов?
— Да. У нее на руке след от ожога. Об этом знает также миссис Грот, так как она упала в обморок, увидев рубец.
— Мне не хотелось бы, чтобы у Джей были неприятности, но справедливость требует, чтобы девушка получила письмо. Вам повезло, так как я собиралась сжечь это письмо.
— Слава Богу, что вы этого не сделали!