— Не знаю… Мне сказали, что ей прислали кристалл, на котором записаны некоторые моменты… Ну, такие, где мы вместе с Лиманом. Ужасно, но мне кажется, следователь считает, что это сделал Гэл. Он очень настойчиво интересовался нашими взаимоотношениями…
— Возвращайся домой, завтра я навещу тебя, — Любава простилась с подругой.
III
В наступившей темноте послышались шаги, шелест сброшенного пеньюара. Укрывшись одеялом, Любава замерла. Угадывалось лишь ее дыхание. Молчал и я. Ждал, что она сама захочет поделиться.
— Дай вина, — вдруг попросила она.
Я различил протянутую руку и отдал свои полстакана.
Выпила она жадно.
— Что скажешь? — такой ее вопрос был для меня неожидан.
— Ничего… Могу, лишь, посочувствовать твоей подруге.
— Верно, ты же ничего не знаешь…
— По-моему, здесь много знать необязательно: следователь не дурак, полагая, что все подстроил бывший муж, Гэл Миз. Ревность — страшное чувство…
— Нет же, нет! — с жаром проговорила Любава. — Говорю, ты ничего не знаешь! Гэл не способен на такой поступок, да и не нужно ему это… Он первый охладел к Лоле. Какое-то время они еще жили вместе, но, когда начался ее роман с Лиманом, расстались окончательно. Гэл первым узнал о любви Лолы, она сама все рассказала, и отнесся совершенно равнодушно. Даже с Лиманом остался в дружбе. Мне ль не знать?! Мы не раз встречались вместе…
— Мы, это кто?
— Ну я, Лола, Лиман и Гэл…
— Узкий круг…
— Да, среди знакомых Лола и Лиман не афишировали свои отношения: Лиман не хотел, чтобы дошло до жены. Признаться, мне не нравилось, что он обманывает ее, но не вмешивалась… Не имела права… А что ты подразумевал, сказав про узкий круг?
— Получается, только ты и Гэл Миз знали про отношения любовников. Значит, если ты ничего не сообщала жене Лимана, как ни крути, это мог сделать только Гэл!
— Нет! — твердо сказала Любава. — Ни он, ни я.
— А кто? Можно, конечно, допустить, что кто-то еще видел их вместе. Но, согласись, этот человек должен иметь веские причины скомпрометировать Лимана. Иначе как объяснить его рвение: не так-то просто записать на кристалл пикантные сцены… Почему ты так уверена в непричастности Миза? Мало ли какие чувства могли в нем вспыхнуть?!
Любава зажгла ночник, села. Взяв бутылку, перелила остатки вина в стакан. Едва пригубив, зажала его в ладонях. Наконец, как-то отрешенно произнесла:
— Помнишь, я сказала, что не имела права осуждать Лимана Фроса за обман жены?…
Жестом я хотел остановить ее: стало вдруг понятно, что сейчас услышу. Словесные признания были ни к чему. Но она, согласно кивнув, продолжала:
— Да, ты верно догадался: мои отношения с Гэлом были более чем дружеские. Правда, это я любила без памяти; он первое время просто развлекался. Для него я была лишь очередной победой… И не мучили его никакие угрызения совести: Лолу он воспринимал не более чем вещь, так, придаток к дому, где иногда бывал. Она, в известном смысле, даже мешала ему: приходилось соблюдать внешние приличия. Страдала я. Как же, он муж давней единственной подруги!.. Но со временем он — не то что полюбил меня, нет! Скорее — привязался. Почти все свободное время стал проводить со мной. Конечно, мы хранили наши отношения в тайне, вряд ли Лола догадывалась о них. Но о его прошлых похождениях кое-что уже знала. И поэтому, когда в ее жизнь вошел Лиман, без колебаний предложила Гэлу расстаться. А он только обрадовался: ведь теперь вину за развод Лола брала на себя. Сожалел лишь о детях — их он по-настоящему любил… — Любава допила и закончила: — Ну, как по-твоему, мог Гэл Миз из ревности послать этот проклятый кристалл?
— Пожалуй, нет… — нарисованный Любавой облик Миза сильно изменил мой взгляд на вещи. Но, вместе с тем, вновь вставал главный вопрос: кто организовал убийство Лимана Фроса? Оставалась, правда, вероятность, что Мизом двигали какие-то иные мотивы, но тогда в равной степени можно было подозревать и Любаву: захотел кто-то из них расправиться с Фросом — вот и воспользовался удобным случаем. «Но это все домыслы: фактов-то никаких… Эх, такая простая и понятная версия рухнула!.. А ведь Любава не только расстроена смертью Лимана, но и обеспокоена: неспроста в беседе со мной пытается все разложить по полкам, похоже — анализирует…» Последнее наблюдение меня насторожило.
— О чем задумался? — Любава по-прежнему сидела, перекатывая в ладонях стакан.
— Ни о чем… Смотрю, какая ты красивая.
Она печально улыбнулась.
— То же самое говорил Гэл, лежа на твоем месте…