К завтраку, однако, она повеселела, и причиной такой перемены было письмо, лежавшее на тарелке миссис Бленкенсоп и надписанное неуверенным почерком с наклоном влево.
Послание это ничем не напоминало корреспонденцию, аккуратно поступавшую к Таппенс от Дугласа, Раймонда, Сирила и других мифических лиц, и состояло сегодня из ярко раскрашенной открытки с изображением песика Бонзо, на которой каракулями было выведено: «Прости, что не могла написать. Все хорошо. Моди». Таппенс отодвинула открытку в сторону и распечатала, письмо. Оно гласило:
«Милая Патриция!
К сожалению, тете Грейси стало хуже. Врачи, конечно, не говорят ничего определенного, но я понимаю, что дело идет к концу и надежды мало. Если хочешь повидать ее перед смертью, постарайся приехать сегодня в Йерроу поездом 11.20. Наш друг встретит тебя с машиной.
Даже при таких печальных обстоятельствах буду счастлива видеть тебя, дорогая.
Всегда твоя
Таппенс».
Таппенс еле удержалась, чтобы не вскрикнуть от радости, не без труда изобразила на лице похоронное выражение и с тяжелым вздохом опустила письмо на стол. Вслед за тем она изложила его содержание об5еиМ слушательницам — миссис О'Рорк и мисс Минтон, которые с неподдельным сочувствием выслушали ее рассказ.
После завтрака Таппенс позвонила портному, отменила примерку юбки и пальто, а затем разыскала миссис Перенну и объявила, что, вероятно, отлучится на несколько дней. Как полагается в таких случаях, хозяйка выразила ей свое соболезнование. Вид у миссис Перенны был усталый, выражение лица — тревожное.
— О мистере Медоузе все еще никаких известий, — сказала она. — Не правда ли, очень странно?
— Он наверняка стал жертвой несчастного случая, — вздохнула миссис Бленкенсоп. — Я сразу это сказала.
— Нет, миссис Бленкенсоп, будь это несчастный случай, нам бы уже дали знать.
— А что еще могло произойти? — спросила Таппенс.
— Не знаю, право, что и думать, — покачала головой миссис Перенна. — Видите ли, миссис Бленкенсоп, нам почти ничего не известно о мистере Медоузе.
— Что вы хотите этим сказать? — резко бросила Таппенс.
— Пожалуйста, не воспринимайте мои слова так болезненно. Я лично ни минуты этому не верю.
— Чему?
— Слухам, которые о нем ходят.
— Слухам? Но я ничего не слышала.
— Ну, вам, пожалуй, и не скажут. Не знаю точно, откуда пошли эти слухи, но думаю, что первым заговорил об этом мистер Кейли. Вы же понимаете, он человек подозрительный.
— Пожалуйста, расскажите, в чем дело, — попросила Таппенс, призвав на помощь все свое терпение и силясь сдержаться.
— Мистер Кейли сказал — разумеется, это лишь предположение, — что мистер Медоуз, возможно, вражеский агент, человек из этой ужасной пятой колонны.
Таппенс постаралась вложить в свои слова все возмущение, на которое была способна миссис Бленкенсоп.
— Какой вздор! В жизни не слышала ничего глупее!
— Лично я того же мнения. Но мистер Медоуз не раз встречался с нашим молодым немцем и, кажется, даже подробно расспрашивал его о работе химического завода. Вот люди и подозревают, что они были сообщниками.
— Значит, вы думаете, что в истории с Карлом нет ошибки? — спросила Таппенс.
Лицо миссис Перенны передернулось.
— Мне очень хочется, чтобы все было не так.
— Бедная Шейла! — мягко сказала Таппенс. Глаза миссис Перенны запылали.
— Сердце бедной девочки разбито. Ну почему все сложилось именно так? Почему она не могла выбрать кого-нибудь другого?
— В таких делах не выбирают, — покачала головой Таппенс.
— Вы правы, — глухо и горько отозвалась миссис Перенна. — Жизнь устроена так, что вас обязательно ранят в сердце…
Ее прервало покашливанье. Густой горловой кашель. На пороге, заполнив собою весь дверной проем, стояла миссис О'Рорк.
— Не помешала? — осведомилась она.
— Нисколько, миссис О'Рорк, — ответила хозяйка. — Мы тут гадали, что могло случиться с мистером Медоузом, Удивляюсь, почему полиция до сих пор его не разыскала.
— Ох уж эта полиция! — презрительно подхватила миссис О'Рорк. — Какой от нее толк? Никакого. Штрафовать шоферов да шпынять несчастных владельцев собак, не успевших вовремя зарегистрировать пса, — вот и все, на что она способна.
— А что вы сами думаете, миссис О'Рорк? — поинтересовалась Таппенс.
— Разве вам неизвестно, что поговаривают о Медоузе?
— Что он фашист и вражеский агент? Да, слышала, — холодно ответила Таппенс.
— Возможно, так оно и есть, — задумчиво сказала миссис О'Рорк и добавила, с улыбкой глядя в упор на Таппенс: — Я, знаете ли, с самого начала стала приглядываться к этому Медоузу: в нем было что-то интригующее. Он совсем не казался человеком, который ушел на покой и не знает, куда себя деть.
— А когда полиция напала на его след, взял и исчез? — закончила Таппенс.
— И это возможно, — ответила миссис О'Рорк. — А вы как думаете, миссис Перенна?
— Затрудняюсь ответить, — вздохнула хозяйка. — История, во всяком случае, пренеприятная — вызывает слишком много разговоров.