Чуять опасность в разведывательно-диверсионной школе не учили. Учили замечать разные мелочи, указывающие на опасность или ее возможность. На эти мелочи в гражданской повседневной жизни обычно не обращаешь никакого внимания. Попросту не замечаешь их. Лишь немногие люди, чаще всего пожилые и с большим жизненным багажом за плечами, умеют замечать посторонние мелочи. Они зовут их знаками, а то и знамениями, и толкуют их по-разному. Случается, что весьма правильно толкуют… А потому нередко избегают неприятности, которая буквально поджидала их за углом.
Ощущать опасность Сыч научился самостоятельно. Точнее, такое чувство пришло к нему как бы само собой. И открылось в ту самую майскую ночь сорок второго года, когда он с радистом были выброшены на парашютах в прифронтовую полосу Юго-Западного фронта РККА под Барвенково. С тех пор Сыч стал доверять накатывающему вдруг чувству тревоги, никогда не оказывающемся безосновательным. Так показала последующая практика. Вот и сегодня он буквально за минуту собрал все необходимое, чтобы в случае обнаружения его землянки уйти потайным подземным ходом, лаз которого был под топчаном, и выйти в густую заросль кустов в шестидесяти метрах от землянки. Правда, землянка была замаскирована надежно – даже в трех метрах ее невозможно было заприметить опытному глазу, но предосторожность никогда не помешает. Это тоже показала практика…
Виктор подошел к замаскированному окну и прислушался.
Вот невдалеке хрустнула сухая ветка. Кажется, послышались шаги и приглушенный говор.
Вот шаги ближе, еще ближе, теперь совсем рядом…
Глава 4
Камень след не держит
После представления командиру полка подполковнику Акулову, весьма холодно пожавшему руку младшему лейтенанту, Петр Григорьевич из вежливости спросил:
– Как доехали?
Верно, комполка намеревался получить короткий ответ, вроде того, что «доехал благополучно», после чего отдал бы распоряжение накормить младшего лейтенанта и определить его на постой. Однако новый оперуполномоченный полковой контрразведки «СМЕРШ» стал отвечать обстоятельно, мол, сначала добрался по железной дороге до города Суджа, потом ехал на попутке до штаба дивизии в Киянице, после чего до расположения полка шел пешком.
– А где-то в середине пути от Киянницы до Вакаловщины был обстрелян, – добавил младший лейтенант.
– То есть как обстрелян? – удивленно посмотрел на младшего лейтенанта подполковник Акулов.
– Автоматная очередь из придорожных кустов, – без всякого выражения ответил Ивашов. – Если бы вовремя не успел среагировать, то… – Он замолчал, поскольку было ясно и так: представление командиру полка могло бы не состояться. – Я произвел несколько ответных выстрелов. Возможно, стрелявший был легко ранен. Во всяком случае, я слышал его вскрик. Уже темнело, и преследовать не имело смысла.
– И каковы будут ваши соображения по этому поводу? – поинтересовался командир полка.
– Это вражеский агент, диверсант или разведчик, оставленный немцами при отступлении «на оседание» у нас в прифронтовой полосе… Думаю, с целью следить за перемещением наших частей. Может, оставлен один, может, работает в группе, – добавил Егор. – Так или иначе, надо его найти.
– Тогда чего же он стрелял? Зачем ему себя выдавать? – в задумчивости покачал головой подполковник.
– Да, это действительно странно. Но другой версии у меня пока нет.
– Ну, вот, младший лейтенант, у вас сразу же появилось занятие, – протянул руку Акулов. Судя по холодному рукопожатию и слову «занятие», произнесенному с несколько странной интонацией, командир полка уже имел дело с контрразведкой, и, видно, опыт был весьма неприятный. А может, предшественник Егора Ивашова – старший лейтенант Хромченко – просто не нравился Петру Григорьевичу чисто по-человечески. Такое тоже бывает. Следует учитывать, что «особистов» в частях недолюбливают, и часто не без основания. – Что вам нужно для его успешного выполнения?
– Люди, – спокойно выдержал взгляд подполковника Ивашов. – Хотелось бы по возможности поопытнее.
– Хорошо, – немного подумав, произнес комполка. – Весь разведвзвод я вам дать не могу, сами понимаете, у них сейчас много работы, но вот отделение из взвода разведки и отделение из комендантского взвода я вам на завтра выделить смогу. Вас это устроит?
– Так точно.
– Завтра с восьми ноль-ноль оба отделения будут в вашем распоряжении, товарищ младший лейтенант, – произнес подполковник Акулов. – Еще что-нибудь?
– Никак нет.
– Тогда отдыхайте. Я распоряжусь, чтоб вас накормили и обеспечили жильем…