Шиаду щелкнул пальцем.
— В одном романе, не помню в каком, происходит что-то вроде этого… человек получает смертельную рану, выходит на улицу и идет домой…
Ян поправил его:
— Нет, он не выходит на улицу, а поднимается на второй этаж, входит в свою комнату и закрывает дверь на ключ, но тут силы его кончаются, и он умирает. И получилось так, как будто его убили в закрытой изнутри комнате. Это в «Убийстве Кеннела» Ван Дайна.
— Надо исходить из фактов, а не из сыщицких книжек, — тихо произнес Вэй. — Что же касается похищения трупа, то здесь все ясно. Лян не мог сам себя связать, вставить себе в рот кляп и набросить на себя мешок. Следовательно, какие-то люди действительно вошли, связали Ляна и, взяв труп, скрылись куда-то. Но их поисками займется Фентон, это не наше дело. А вот где бумаги старика?
— В конторе только переписка с банками и магазинами и старые газеты.
— А секретаря Ляна спрашивал?
— Он сказал, что важные бумаги Фу держал у себя. Но в спальне я ничего интересного не нашел. В шкафу и в ящиках стола только старинные китайские романы и описания разных тибетских лекарств. Я еще поищу. Может быть, найду потайное хранилище.
Вэй поморщился.
— Эти закрытые изнутри комнаты и тайники бывают только в глупых детективных романах… В общем, это дело совсем неинтересное. Старик умер сам, а его труп, наверно, по ошибке стащили какие-то идиоты. Дурацкая история.
— А я считаю, что это убийство, — сердито произнес Ян.
Он тряхнул головой и вышел из комнаты. Закрывая за собой дверь, он услышал смех.
Секретарь Лян сидел у себя. Ян еще раз спросил его насчет тайника. Затем поговорил с телохранителями. Никто из них ничего не знал о том, где старик прятал бумаги.
Ян спустился вниз и застал Каталину в комнате служанок. Она сказала, что старик впускал ее к себе только для уборки и подачи еды.
— Во время уборки он разрешал притрагиваться ко всем вещам? — спросил Ян.
— Ничего не говорил. Я отодвигала шкаф и кровать, и стол.
— А ты никогда не видела, как старик клал бумаги куда-нибудь?
— Видела. Он клал в ящики стола или в нижний ящичек шкафа.
— А еще куда?
— Не знаю.
— Может быть, куда-нибудь прятал?
Каталина медленно покачала головой.
— Куда же еще? Не помню… — Она приложила руку ко лбу. — Хотя… вот такой случай был. Пришло письмо, а господина Лян Бао-мина не было. Я тогда пошла к хозяину, постучала, он приоткрыл дверь и взял письмо и тут же закрыл дверь. Я подумала, может быть, хозяин даст приказание и стояла у двери. И в это время услышала, как что-то стукнуло… или передвигали что-нибудь, потом скрипнуло…
Ян быстро спросил:
— А когда открывали ящики стола или шкафа, такой скрип был?
Каталина мотнула головой. Она не успела ответить — Ян выбежал из комнаты. Ключ от номера Фу был у него. Он открыл дверь в номер, прошел в спальню и стал тщательно осматривать ножки стола. Попробовал отвертывать, но ничего не получилось. Ножки кресла тоже не отвертывались. Ян вытер лоб и лицо и взял стул, стоявший в углу. Как только он стал отвинчивать вторую ножку, раздался мелодичный скрип. Отвинтив ножку, Ян увидел внутри ее свернутые в трубочки листочки бумаги. Его руки задрожали.
Он ввернул ножку обратно, опрокинул кресло, вприпрыжку побежал на второй этаж и, поскользнувшись на лестнице, налетел на тренера Малори. Тот взял его за шиворот:
— Ты что, очумел?
— Нет… простите…
Малори ткнул Яна пальцем в бок.
— Расправился с врагом?
— Нет еще.
— Сделай сразу прямой удар правой в голову. И тут же левой в туловище, вот так, и отскок в сторону. — Малори поднял Яна с пола и похлопал по спине. — Вот этот удар вызывает сотрясение так называемых отолитов в вестибулярном аппарате. Я только слегка коснулся тебя, а если изо всей силы, то получится раздражение центра блуждающего нерва, а если сюда, то раздражение каротидного синуса.
— Большое спасибо. — Ян поклонился. — Я так и сделаю.
Он побежал по коридору и без стука ввалился в комнату Вэя. Тот оглянулся и накрыл газетой бумаги на столе. Ян тяжело дышал, очки совсем сползли на нос, волосы торчали во все стороны.
— Я нашел… — с трудом выговорил он.
— Что?
— Вы говорили, что об этом пишут только в детективных романах, а я был уверен, что найду, и нашел.
Вэй медленно расправил газетный лист и спросил:
— Что именно?
— Потайное хранилище. Там, кажется, какие-то важные бумаги.
— Ты видел?
Ян вытер лоб рукой и кивнул головой.
— Ты закрыл номер?
— Нет… сразу прибежал сюда…
Вэй быстро встал.
— Беги скорей. Пока не украли бумаги.
Когда Вэй вошел в номер Фу, Ян, сидя на корточках, отвинчивал ножку стула. Но у него ничего не получалось. Ян принялся за другую, она тоже не отвинчивалась.
— Что же такое… только что сейчас открутил…
— Наверно, подменили. Украли тот стул, пока ты ходил ко мне. — Вэй подошел к креслу и попробовал его ножку, она не отвинчивалась. — Кто-нибудь был в коридоре?
— Никого не было. Только на лестнице я столкнулся с господином из сорок восьмого.
— Кто это?
— Австралиец Малори.
— Пойдем к нему. Надо допросить его.
Ян испуганно замотал головой:
— Он убьет нас… одним ударом. Он бывший чемпион южного полушария в весе бантама. — Вдруг Ян вскрикнул: — Откручивается!.. Вертел не в ту сторону.
Отвинтив ножку стула, он протянул ее Вэю. Тот вытащил листочки бумаги и развернул их. Между листочками оказался крохотный узенький конверт с вложенным в него кусочком желтого шелка. На нем были написаны тушью иероглифы:
«Приступили к выполнению вашего приказа, наводим справки. В Баани уже разыскали лекаря ламу, и он подтвердил, что один западный человек, когда фотографировал статую перед храмом, совершил кощунство: свалил молитвенный флаг и не поставил его обратно, и в тот же день его покалечило во время горного обвала, и он был доставлен в монастырь Гюньцин и там умер. После него остались два кожаных чемодана и один маленький железный, но куда они делись, пока неизвестно, сейчас выясняем и через некоторое время доложим дополнительно».
Письмо было подписано иероглифом «жэнь» — девятым циклическим знаком [Циклические знаки (их 12) служат для обозначения эпох, лет, месяцев, частей суток и цифр. Используются также в качестве условных знаков.]. Это была условная подпись.
От второго письма остался только обрывок. Письмо было анонимным. Текст состоял из иероглифов, вырезанных из газет и наклеенных на бумагу.
«…смертный приговор будет приведен в исполнение. Тебя не спасет ничто: ни замки и запоры, ни молитвенные бумажки и заклинания, ни телохранители и полицейские, даже весь гарнизон Гонконга с пушками и аэропланами. Объявляем — с наступлением полнолуния ты будешь казнен. Взирай на луну и считай оставшиеся часы».
Вэй посмотрел на Яна. Потом строгим голосом спросил:
— Читал это?
— Нет. Как только увидел эти листочки, сразу же побежал к вам.
— Первое письмо не имеет отношения к нашему делу. Не представляет никакого интереса. А второе довольно интересное. — Вэй сдержанно улыбнулся. — Ты оказался прав.
Он протянул обрывок письма Яну. Тот, прочитав, тряхнул вихром.
— Значит, все-таки убили. Я так и думал.
Он подошел к окну и отодвинул штору. Ночное небо было совсем чистое. Над Коулунским полуостровом блестела круглая луна. Вэй засунул в карман конверт с кусочком желтого шелка.
— Казнь состоялась вовремя — полнолуние, — торжественно произнес Ян. Кто-то проник сюда и вышел отсюда. Убийство в закрытой изнутри комнате.
Вей набрал номер телефона и, почтительно наклонившись, сказал в трубку:
— Докладываю. Нашел письмо, в котором Фу предупреждают, что он будет казнен. Что? Убийство, вероятно, было совершено между двумя и пятью часами.
Положив трубку, Вэй сказал:
— Приказано искать убийцу. Действуй.