Офицеру Генерального штаба интуиция подсказывала, что первой ячейкой может и должен стать Константин Фаврикодоров. А там — как сложатся обстоятельства.
Накануне убытия экспедиции командующий войсками Одесского военного округа генерал-адъютант Семека пригласил на чай капитана Артамонова, пообещал в случае чрезвычайной надобности свое содействие.
Николай Дмитриевич понимал, что обещание командующего — не больше как пожелание бодрости духа. В стане вероятного противника предстояло надеяться на свой ум и мужественное поведение своих подчиненных.
Вечером 2 июля транспортный пароход «Стефан» с геодезической экспедицией на борту вышел в море и взял курс на Варну.
Варна. 1869. 5 июля
Маршрут на Балканы через Варну Николай Дмитриевич выбрал не случайно, хотя с руки было бы, по заверению Константина Фаврикодорова, ехать сначала поездом через Румынию, а затем из Журжево на пароме переплыть Дунай и таким образом попасть в Рущук. А это уже Турция.
— Посетим и Рущук, — пообещал начальник экспедиции. — Но после того, как выполним главную работу. А пока, если начальник крепости нам не предоставит жилье, вам предстоит найти подходящий дом для всей команды.
— Как долго мы здесь задержимся?
— Примерно на неделю. Мне требуется отлучиться в Константинополь.
Признание начальника экспедиции удивило геодезистов, но озаботило унтер-офицера. В отсутствие начальника он остается главным. О кознях турок столько наговорено, что нужно будет работать с оглядкой и спать вполглаза.
Не удивился и не обеспокоился, пожалуй, только Фаврикодоров. У него в Варне были свои друзья-болгары. Раньше они тайком на барках ходили в Россию, возили контрабанду, которая в Одессе, да и на всем побережье, пользуется повышенным спросом. Если друзей не схватили каймаки, эти свирепые сыщики городского головы, значит, друзья живы, к ним можно будет заглянуть в гости.
Удивился Фаврикодоров на пароходе, когда судно пришвартовалось к причалу и на палубу ступили варненские таможенники: не стали смотреть багаж членов экспедиции. Офицер таможенной службы только поинтересовался, много ли оружия везут русские.
— Две единицы стрелкового оружия системы Бердан и мой личный револьвер, — ответил начальник экспедиции.
— Предъявите карабины.
Пришлось распаковывать груз. Таможенник переписал номера карабинов.
— Желаете пересчитать патроны?
— Вы же ими торговать не будете? — улыбнулся турок.
Такой любезности со стороны турецкой таможенной службы Фаврикодорову не могла привидеться даже во сне. У волонтера, воевавшего на бастионах Севастополя, бравшего турецкого офицера в плен, ненавидевшего извергов башибузуков, закралось было подозрение: а не их ли агент капитан Артамонов?
Подозрение усилилось, когда офицер объявил при всей команде, что он сегодня отправляется в Константинополь. Болгарин подумал: видимо, на доклад. Правда, все остальные члены экспедиции так не подумали. Большинство, те геодезисты, с которыми он работал в Орске в хронометрической экспедиции, а затем на Балканском полуострове, измерял дугу меридиана от Измаила до острова Кандия.
В той экспедиции были исправлены многие пограничные карты. По данным съемок в Санкт-Петербурге был составлен и отпечатан каталог этих карт. О нем знали геодезисты. Это был их совместный многомесячный труд.
Но ничего этого не знал Константин Фаврикодоров. И поэтому он, с трудом скрывая чувство ярости, спросил своего начальника прямо:
— Николай Дмитриевич, вы — турецкий шпион?
Первая мысль, которая пришла в голову капитану, принять эти слова как оскорбление, тут же возмутиться и отказаться от услуг проводника. Но секунду повременил, изменил решение. Коль болгарин так подумал, значит, в действиях начальника экспедиции он уловил тревогу: не сдаст ли его русский капитан в руки турецким жандармам?
— Откуда вы взяли, что я турецкий шпион?
— С вами подчеркнуто любезно обращаются. А я-то знаю, как они ненавидят русских. И этого не скрывают. Зайдите в мечеть, послушайте, о чем нараспев говорит мулла. Каждую суру заканчивает проклятьем в адрес неверных, то есть русских. Уже детям втолковывают: Россия — вечный враг Турции. И болгарских детей тому же учат. А вам улыбаются.