"В Техасе есть львы?" — спросил Геринг.
— Это пантера или кугуар, у него много имен. В Южной Америке пума.
— Я понял.
— У этого горного льва самый страшный рык, и человек понял, что находится в серьезной опасности, от его карабина не было никакой пользы при внезапном нападении из темноты. Существо чуяло кровь этих индюков, что означало, что оно не позволит им уйти от себя. Так что человек остановился и отрезал одного индюка и оставил его лежать на дороге. Этого хватило на некоторое время. Но затем человек обнаружил, что лев снова нагоняет его, так что он оставил другого индюка. Так продолжалось, и каждый раз, когда человек оставлял индюка, он был в безопасности на какое-то время. Потом, чтобы спасти свою жизнь, ему пришлось бросать и дальше. Наконец, он бросил своего последнего индюка. Но тогда по счастливой случайности он достиг своей лошади, вскочил на неё и, как говорят в этой стране, 'был таков'. История продолжилась, когда он вернулся домой, то рассказал своей жене о приключении, и она увидела, что он вдруг начал дрожать, она спросила: 'Почему ты дрожишь теперь, когда ты в безопасности?' Он ответил: 'Мне как раз пришло в голову, предположим, что я настрелял только пять индеек, что бы тогда случилось?'
Der Dicke ухватил смысл этой истории, прежде чем она была наполовину рассказана. В конце концов, он расхохотался так, что более громкого хохота посетитель никогда не слышал из этого широкого горла. "Wunderbar!" — воскликнул он. — "Herrlich!" Затем он добавил: "Женщина должна была ответить".
Конечно, Ланни должен был спросить: "И каков был ответ?"
— Она должна была сказать ему: 'Если бы ты вообще не настрелял бы никаких индюков, то лев никогда побеспокоил тебя.
И тогда настала очередь Ланни посмеиваться, и пара веселилась над тяжелым положением премьер-министр Великобритании, чьим карабином был черный зонтик и его индюками были названы Абиссиния, Испания, Австрия, Чехословакия и Польша, и, кто мог бы подсказать о номере шесть?
"Возможно, это будет называться Турцией[94]", — предложил сын владельца Бэдд-Эрлинг Эйркрафт.
Ланни думал, что хорошо знает нацистов и не ожидал никаких сюрпризов. Но Геринг ему его преподнёс. Подняв своё тяжёлое тело с переполненного кресла, он подошел к ближайшему шкафу и достал грампластинку. "Вот это ответит на все ваши вопросы", — сказал он и начал её проигрывание. Затем он вернулся на свое место, а Ланни услышал голоса, обсуждавшие отношение британского правительства к Красным и к "их так называемой Советской Социалистической Республике". Это был английский голос, изысканный, неторопливый, с оксфордским акцентом. Было сказано два или три предложения, а затем остановка, а другой голос стал переводить эти предложения на немецкий язык. Английский голос продолжил, заявив, что британское правительство не будет иметь никаких возражений против действий, которые немецкое правительство может предпринять на востоке. При условии, что немецкое правительство придёт к удовлетворительному соглашению с поляками. Британское правительство твердо убеждено в том, что коммунизм является большой угрозой, и будет склонно рассматривать распространение его влияния очень опасным для европейской цивилизации.
В этой точке зрения не было ничего нового. Ланни слышал её много десятков раз от Седди и Джеральда и их гостей, а также от других высокопоставленных дам и господ в Блюграсе и в Кливдене. Голос, к которому он теперь прослушивался, говорил с медленной точностью, очевидно, на каком-то официальном мероприятии. Это был смутно знакомый голос и наводил мысль на парламент, и Ланни подумал: "Это не может быть Лондондерри. Это не может быть Рансимен. Может быть Невил Хендерсон?" Нет, пока не вмешался третий голос, задавая вопрос на немецком языке. Внезапно агент президента понял, что он слушает. Английским был голос премьер-министра, а мероприятие было первым из его переговоров с Гитлером, на которых он установил, или думал, что установил, судьбы Европы для следующего поколения.
Грампластинка закончилась, и Ланни, как более молодой и подвижный, встал и остановил патефон. Он стоял подле него, глядя на толстого маршала. "Клянусь Богом, вы поймали его врасплох!" — воскликнул он.
Der Dicke затрясся от смеха. — "Можете ли вы представить себе такого дурака?"
— Он знает, что у вас есть эта запись?
— Herrgott, nein! У нас есть новое и чудесное изобретение, которое ловит даже самый тихий шёпот.