Я вышел за ворота. Два стражника с дробовиками наперевес не спросили меня, куда и зачем я иду. Их не интересовали выходящие. Идет человек, значит надо.
Лес подступал к частоколу почти вплотную. Кругом громоздились сугробы, так что я не сразу разглядел хижину на отшибе. Жилище знахарки было гораздо ниже деревенских построек. И вела в него всего-то пара кривых ступенек. Я отогнул циновку, заглянул внутрь.
- Эй, хозяйка! Есть, кто дома?
Никто не отозвался. В хижине было сумрачно. Утренний багрянец, разбавленный вялым снегопадом, едва сочился через узкое окошко в противоположной стене. Вся утварь в доме состояла из едва тлеющего очага, над которым висел на крюке закопченный котелок, как попало накиданных циновок и глиняных горшков, растолканных по углам. Знахарка жила небогато. Но даже не в этом дело - не чувствовалось в доме женской руки. И жилого духа не ощущалось. Как только терпел такое безобразие покойный супруг? Не сам ли кинулся в пасть шерстням? От неуюта родного очага...
Одежда на мне не просыхала несколько дней кряду. Сначала ливни, потом снегопад. Призраки готовы ко всему, но они тоже на какую-то часть люди. Мне до смерти захотелось под крышу. Скинуть проклятую рванину, раскочегарить комелек, чтобы в этом сарае сделалось хоть чуточку теплее, напиться кипятку, а еще лучше - мясного бульона.
Не дожидаясь приглашения, я поднялся в хижину. Заглянул в котелок, понюхал. Едой варево не пахло, скорее всего, это был какой-то лекарственный отвар. Ладно, со жратвой разберемся позже. Займемся пока обогревом жилища.
Я подул на угли. Они нехотя покраснели. Надо бы подкинуть дровишек, но в хижине ничего подходящего не нашлось. Это меня не смутило. Я снял с пояса тесак, выпрыгнул в снежно-розовую полумглу. У самой хижины росло путниковое дерево - верный товарищ в странствиях по здешним промозглым лесам. Стволы путникового дерева рыхлые, рубить их нужно аккуратно, чтобы не превратить в никчемную труху, но кое-какой опыт я уже приобрел.
Заготовка дров меня разогрела. Через полчаса я вернулся в хижину скиллы с целой охапкой аккуратно извлеченных из-под коры древесных волокон. Хозяйка оказалась дома. Едва переступив порог, я наткнулся на ее взгляд. Это не преувеличение - именно наткнулся. Скилла смотрела на меня круглыми глазами, обрамленными серым пушком. Мешковатая одежда не позволяла разглядеть фигуру. Кожа на лице и руках знахарки блестела, точно смазанная жиром. Из-под безобразного тюрбана, наверченного на вытянутой к затылку голове, торчали пряди то ли седеющих, то ли просто пегих волос. Но главное - взгляд! Я почти физически ощущал его давление.
Стараясь не делать резких движений, я положил охапку возле очага, над которым уже не было котелка с отваром. Подбросив дровишек в огонь, я сказал:
- Меня зовут... - я поперхнулся. - Странный... Это не имя, но...
- Тебя прислал Дед, - резко сказала скилла. Голос у нее был не мелодичнее скрежета железа по стеклу.
- Да, - отозвался я. - Сам бы я не пришел... Чужой я здесь...
Не знаю, что меня толкало на откровенность. Наверное, ее взгляд. Скилла смотрела прямо в душу, даже глубже - в самое сокровенное. Если здешняя контрразведка не пользуется услугами скилл, значит, в ней служат круглые идиоты.
Я принялся возиться с очагом, стараясь не смотреть на скиллу. Это мне удавалось с большим трудом. Взгляд знахарки притягивал, даже когда я поворачивался к ней спиной. И самое печальное, что под его воздействием меня неудержимо тянуло говорить. И не просто говорить, а выбалтывать то, что никому на этой луне знать не положено.
Нет, так дело не пойдет. Я выпрямился, посмотрел в совиные глаза скиллы, спросил нарочито резко:
- Как тебя зовут?
- Тина, - сказала она.
- Вот что, Тина, - проговорил я. - Вождь прислал меня в твой дом. Идти мне некуда. Сейчас я просто лягу спать. В любом месте, где укажешь.
- Ложись, где хочешь, - отозвалась она.
- Даже рядом с тобой? - не удержался я от сарказма.
- Даже рядом со мной, - безразлично сказала Тина. - Тебя прислал Дед. Теперь ты мой муж.
Она тоже здесь чужая...
Как Тина оказалась в этих промозглых краях?
Похищена? Захвачена в бою? Отбита у работорговцев?
И почему личинки Тени ничего не сообщили о том, что скиллы - не люди? Не может быть, чтобы Дэн Крогиус об этом не знал!
- Я слышал, твоего прежнего мужа загрызли шерстни, - пробормотал я, чтобы нарушить неловкое молчание.