Седобородый упал на спину. Я увидел, что борода у него больше не седая, а красно-черная. Ну, конечно: кромка крыла у бредунов - все равно, что пила.
- Диментий! - воскликнула Мира. - Дядька!
Она кинулась к Седобородому, упала рядом с ним на колени. Мы с Боровом поднялись на ноги - грязные, мокрые до нитки. Борову-то что? Его руки не были связаны за спиной. А вот мне пришлось на время прекратить изображать из себя простака. Но никто не обратил внимания, каким образом я оказался на своих двух.
А ливень, тем временем, пошел на убыль. Струи деградировали до редких, но крупных капель. Солнце заходило за Бриарей и теперь светило сквозь кромку его атмосферы, отчего все вокруг сделалось красным. Стало еще холоднее. Над раной Седобородого вился пар.
Я не удивился, когда дождевые капли стали чередоваться с хлопьями багряного снега. Зима пришла в этот мир, и длиться она будет три местных дня и ночи, а потом ее сменит такая же неожиданная и быстротечная весна.
Седобородый отстранил Миру и встал без посторонней помощи.
- Надо драть отсюда, - проговорил он, тряся окровавленной бородой. - Стыдливец!..
Только стыдливца нам сейчас не хватало. Я уже подумал о том, что стоит избавиться от веревок, когда Седобородый подозвал меня:
- Ну-ка, Странный! Дай обопрусь... - он навалился на плечо, пахнув на меня кровью и потом. - Почесали отсюда!
И мы пошли дальше. Снег сначала таял, затем под нашими ногами захлюпала кашица. На ветвях вскоре образовались пышные шапки, а между стволами покраснело. Снег же продолжал сыпать. Серые тучи плыли так низко, что задевали вершины деревьев. И где-то в вышине метался оставшийся без добычи бредун, которому метель была нипочем.
- Иди-иди, Странный, - шипел мне в ухо Седобородый, размахивая зажатым в свободной руке револьвером. - До Пылеглота - миля, рукой подать. Дотащишь, будет тебе уважение от Диментия. А к моему слову сам Дед прислушивается. Слово мое пригодится, когда деревня твою участь решать станет...
Идущий впереди Боров обернулся и с сомнением поглядел на Седобородого. Раненого по законам лесных племен полагалось бросить на откуп стыдливцу. Наверняка, Боров прокручивал в немногочисленных извилинах варианты. Седобородый имеет авторитет в деревне - это плюс, Седобородый - дядя желанной Миры, это еще один плюс. У Седобородого в руке пистолет, это не плюс и не минус, это то, с чем надо считаться.
За нашими спинами раздался дробный перестук копыт. Мира оглушительно взвизгнула. Бредун, все высматривавший, как бы спикировать нам на головы, поспешил убраться. На Дожде вершину пищевой цепи занимали не бредуны.
- Не оборачивайся! - посоветовал Седобородый. - Вот, видишь - розовеет впереди? Еще немного... К Пылеглотам стыдливец не подойдет. Пылеглотов берегут Молчаливые.
Я выбил револьвер Седобородого ногой, затем с полуоборота ударил локтем в рану на его груди. Бедолага закричал, завалился в снежную кашу. Мира опешила, такого поворота событий она не ожидала. Боров - тоже; впрочем, он сориентировался быстро: схватил девчонку за локоть и потащил в сторону розовеющих стен якобы безопасного Пылеглота. Я поспешил за ними.
- Дядька! Дядька! - Мира пыталась вырваться, но Боров держал ее цепко. - Убийцы! Жижори!
Мы продрались через кустарник черноцвета, с которого с целлофановым шелестом осыпалась листва. За стволами вечнозеленых берез виднелась поляна, загроможденная мегалитическими глыбами, скошенными в разные стороны арками и каплевидными полусферами.
Это были руины, принадлежащие исчезнувшей цивилизации Сверчков. Кусочек древнего мира, в котором царила странная на взгляд человека кособокая геометрия.
Зачавкала грязь. Нечто быстрое и тяжелое остановилось шагах в двадцати позади нас, за стеною из черноцвета. Страшно, по-бабски завопил Седобородый. Я знал, что перед тем, как сожрать жертву, стыдливец с ней забавляется, точно кошка с мышью. Но мы могли сбавить ход. Стыдливец больше одного человека за раз не подбирает. Таков страшный закон Дождя. Хотя определенная справедливость в нем имеется: ведь людей с Земли сюда никто не звал.
Вот и ближайшая арка. Она увита похожим на плющ красно-коричневым растением. А дальше - еще одна, и вместо земли под ногами - припорошенные снегом каменные плиты.
Снег продолжал падать, Седобородый все еще кричал и проклинал нас. Я старался договориться с совестью.
Боров с Мирой остановились под навесом, образованном широкой верхней частью арки. Обо тяжело дышали.
- Ну, иди! - заорал на девчонку Боров, выпучив красные глаза. - Иди! Спасай! - он сдернул с плеча карабин, сунул его цевьем Мире в ладони. - Или убей меня, если считаешь, что я поступил неверно! Или вот его убей! - Боров указал на меня пальцем.