Скиллы дружно прыснули по кустам. Двое успели подхватить обожженного. Я смог полностью сосредоточиться на стыдливце. Пытаясь выпрямиться, он раздвинул свой складной панцирь, обнажив розовые тяжи мышц. Я перевел карабин на стрельбу очередями. Вдавил спусковой крючок. Карабин затрясся, зарявкал. Из-под панциря стыдливца полетели кровавые ошметки. Гигант рванулся в сторону. Попытался вновь сомкнуть панцирь, но что-то уже разладилось в этом идеальном механизме для убийства. Стыдливец заскреб лапами, силясь выпрямиться. Выпростал длинную иззубренную конечность, от одного вида которой у меня по спине мурашки забегали. Но и эта пила не помогла хищнику спастись. Карабин в моих руках рявкнул еще несколько раз. Ноги стыдливца подломились, и он рухнул в вонючую лужу собственного желудочного сока.
Я вернулся к отряду, опираясь на карабин, как на посох. Силы мои были на исходе. Никто ничего не сказал. И слава Ктулбе. Знахарь жестом приказал продолжать путь. Скиллы подняли носилки, и отряд двинулся по тропе.
В полном молчании мы миновали останки стыдливца, только шагу прибавили. И правильно сделали - не хватало на наши головы его сородичей, которые непременно появятся. Красная ночь была в самом разгаре. Вот-вот должен был начаться рассвет. Кровая капля Восемнадцатой Скорпиона уже набухала на лезвии Серпа.
Неожиданно лес кончился. Тропа влилась в широкую торную дорогу. Она почти не петляла, спускаясь к подножию Лесогорья, - обширному обрывистому плато, за которым туманной чашей выгибалось море. Плато было обжито. В красном сумраке я различал темные силуэты остроконечных башен с редкими огоньками на вершинах. Если бы не эти огоньки, башни можно было бы принять за термитники. Да вот только нет на Дожде термитов.
Завидев родные крыши, охотники заметно прибавили шагу. Поселение скилл ограждала стена - деревянный частокол, укрепленный валунами. Дорога упиралась в портал запертых ворот. Невидимые с дороги стражи зажгли прожекторы. Теперь они могли расстрелять нас, будто свору шерстней, застигнутую врасплох. В небе тяжко захлопали, словно мокрой тряпкой по спине; раздалось унылое бормотание. Крылая тень, странно смешанная с человеческим силуэтом, промелькнула почти над самой головой. Я вскинул карабин - мне показалось, что это бредун, схвативший ребенка. Знахарь твердой рукой перехватил ствол.
- Это крыльщик! - буркнул он.
Как будто это слово что-то для меня значило. Но возражать я не стал: крыльщик, так крыльщик.
Ворота отворились, и наш отряд начал втягиваться в пределы поселка. Несколько вооруженных скилл подошли к нам. Кто-то забрал мешки с добычей, кто-то перехватил рукоятки носилок.
- Раненных - к Тине! - велел знахарь.
К Тине?! Значит, она жива! Значит, она все-таки здесь!
Я кинулся к носильщикам.
- Возьмите меня!
Парни посмотрели на знахаря.
- Да, - сказал он. - Захватите его с собой. Это Странный. Он муж Тины.
Вот так просто? А вдруг я шпион чернознаменников? Или - контрразведчик! По всем законам меня надобно посадить в карантин, и проверять. Долго и пристрастно. Но, похоже, у скилл - свои законы и своя логика. Может, с их точки зрения предстоящая встреча с Тиной - лучшая проверка для человека, который отказывался называться и дикарем, и железноголовым...
Все эти мысли вылетели у меня из головы, когда мы подошли к дому Тины - «термитнику» с четырьмя островерхими башенками, округлыми с наплывами стенами и с окнами, напоминающими немигающие глаза сов или - скилл...
У входа стояла женщина, закутанная в бесформенную хламиду. В красноватом сумраке ее глаза светились как угли, а пух обрамляющий их, казался окрашенным охрой... или кровью...
- Тина! - окликнул я ее. - Это ведь ты? Знахарка из племени Деда!
- Странный? - ровным голосом осведомилась она. - Откуда же ты взялся?
- А ты?.. Куда запропастилась ты?.. - спросил я, осознавая, что сейчас совсем не о том надо спрашивать. А лучше - вообще ничего не спрашивать, но я не мог удержаться.- Я думал, тебя увели отрубаи... или убили стыдливцы... - бормотал я, как помешанный, или... как бредун. - Я так тосковал по тебе, Тина...
Она кивнула, принимая сказанное к сведению, и произнесла:
- Иди в дом, Странный! Мне нужно заняться ранеными. А потом я приду к тебе.
Главы 19 и 20
Глава девятнадцатая
...Неужели я все время шел по неверному следу, Тень?..
- Как тебя зовут на самом деле? - спросила Тина, немного неуклюже орудуя деревянным гребнем, от которого исходил пряный аромат. Было видно, что рукам знахарки привычнее другие инструменты и другая работа. Волосы - темно-русые, с серебром ранней седины - струились по сильным, но одновременно хрупким плечам. С зеркал уродливого с точки зрения землянина трюмо, выросшего на стене хижины, на меня глядело умиротворенное лицо скиллы.