Но никто не отменял задание. И мой долг оставался прежним - дать землянам шанс на спасение пусть даже ценой гибели цивилизации Дождя.
- В тебе сильно... вибрирует... вот тут... - Ким положила руку на грудь.
Действительно. Вибрировало. Я и сам это ощущал.
Наверное, то была совесть. А может - какое-то другое рудиментарное чувство.
...Тина пожарила икру стрекунов вместе с порезанными тонкими дольками клубнями. Вкуса еды я совершенно не почувствовал. Съел порцию, словно автомат, глядя перед собой. За стенами хижины гудел ливень. Короткое лето подходило к концу, едва начавшись.
- Скажи... - Тина поджала губы, раздумывая, стоит ли задавать этот вопрос. Но потом все-таки решилась: - Что ты почувствовал, когда не нашел меня в деревне Деда?
Воспоминания ожили. Запах леса, дождевой воды и крови. Суматоха, царящая в деревне после битвы с отрубаями. Крики раненных. Вопли вдов и сирот.
Втоптанный в грязь перед входом в хижину тюрбан знахарки.
- Я ощутил, - слова нехотя выдавливались из глотки, - что дождь может идти вечно, - я посмотрел на Тину и добавил: - Что для кого-то дождь идет вечно.
Тина со вздохом опустилась на табурет. Ее губы задрожали.
- О, Сайрус, - прошептала она. - Я знаю, ты поймешь.
Действительно, я пойму. Ответишь ли ты мне тем же, когда настанет время?
- Пришло время исчезнуть из деревни лесных дикарей, - сказала Тина бесцветным голосом. - У скилл - свои тропы. А набег отрубаев помог мне замаскировать следы.
- Конечно, понимаю, - улыбнулся через силу я. - Ты поступила, как была должна.
Все мы хороши. Не удивлюсь, если эта вереница мужей Тины - убитый шерстнями Бран, Сык и Тарс, с которыми тоже что-то случилось, и кто-то там еще - тоже эксперимент. Скиллы искали возможность преодолеть свою стерильность. Знахарка, живя с лесными людьми, пыталась найти подходящего донора: мужчину, чье семя поможет ей дать начало новой жизни. Она укрепляла себя различными отварами, которые готовила сама. Она работала, выполняла задание во имя своей немногочисленной расы.
И исчезла сразу, как только осознала, что ее миссия выполнена успешно. Бросилась в Лесогорье, чтобы доложить обо всем старейшинам.
Но это было всего лишь мое предположение.
И, возможно, было недостойно с моей стороны думать о Тине вот так. Но, Ктулба свидетель, факты выстраивались в стройную цепочку.
Мы смотрели с Тиной друг другу в глаза. Вопросы были бы излишними. Любые слова были бы излишними.
И мы молчали. Вот эта недосказанность, точно перегородка из плексигласа, будет разделять нас всегда. И мы не зададим друг другу вопрос, страшась получить честный ответ.
Идиллия, как и Дождь, не может длиться вечно. А пока мы жили одним днем, а скорее - одной ночью.
Но наступившая ночь оказалась не лучшей в моей жизни. Тяжелые мысли мешали успокоиться, и Тина уснула, недовольная мною, свернувшись калачиком на краю кровати. Я же лежал на спине и смотрел в озаренный бледным светом Снега потолок. Иногда я проваливался в дрему, но лишь затем, чтобы через миг проснуться. Словно какая-то сила выбрасывала меня из сна.
Я снова шел по следам Тени, но на сей раз - мысленно. Солнце-на-Восходе, Котел-на-Реке, река Беспутная и земли лесных людей. Что он там делал? Ведь концентрация артефактов на юге гораздо выше, чем на севере. И на юге строилась Великая Машина. Не за светоносами же он охотился - преуспевающий перекупщик по прозвищу Крот! Что-то там было еще, в тех лесных землях.
Быть может - креагуляр?
Быть может, Тень искал ключ к Лесогорью и Целесте? И рассчитывал, что этот необходимый скиллам артефакт обеспечит ему доступ к Великой Машине?
Но скиллы сказали, что Тень не интересовался их секретами. А вообще, лучший агент Навигационной Карты мог водить их за нос...
А бандит из Ярмарки Теней сказал, что Крогиуса преследовали до самого Леспрома.
Я встал. Натянул брюки, набросил на плечи не успевшую просохнуть куртку.
Хижина с тихим вздохом убрала передо мной дверную мембрану.
Ночь выдалась ясной. В небе сверкали алмазной пылью сотни звезд, лил рассеянный свет Млечный Путь. Вздувшийся пузырь Бриарея пламенел багрянцем, отчетливо был виден бег облаков, скрученных чудовищными ветрами в ленты, и вспышки молний, озаряющие бурную атмосферу газового гиганта. Мелькали световые всполохи сгорающих метеоритов.
Над Целестой колыхалось розоватое марево, похожее на полярное сияние. Изредка вверх уходил узкий луч света, словно кто-то направлял в небо прожектор.