Стреножники прихватили щупальца облачника сетями, прижали к земле. Скиллы же рубили склизкие отростки клинками-оборотнями, попутно разряжая револьверы в обезьян. Бредуны вгрызались в мантию облачника, застрявшего на шпилях дома совета; скоро они доберутся до сердцевины, и тварь испустит дух...
Как будто неслышимый зов заставил обезьян отступить. Они разом кинулись под стены дома совета.
Я увидел, что в выпуклой стене сочится лимфой свежая рана. Какая-то обезьяна сумела пробраться внутрь! И сейчас же из дыры вынырнул примат - крупная особь с лысой грудью и брюхом, - в лапе зверюга сжимала округлый предмет, окутанный тревожный рубиновым свечением.
У меня перехватило дыхание. Несомненно, это была Навигационная Карта! Близнец того устройства, благодаря которому Суперы создали призраков.
Теплые чувства захлестнули с головой.
Словно на меня одного посветило ласковое весеннее солнце. Словно для одного меня воздух очистился от смрада кровопролития и наполнился свежестью.
Словно я встретился с бесконечно родным человеком после долгой разлуки.
Но тот встретил меня укором и печальными известиями.
Не понимая еще, что нужно делать, я шагнул вперед и вскинул руку с тюльпаном. В глазах обезьяны, прижимающей к груди Навигационную Карту, читалось понимание и сочувствие. Все мы были рабами этого устройства. А потом глаза примата закипели и взорвались. Мой симбионт методично расстрелял оказавшихся возле артефакта обезьян, мне даже не пришлось выбирать цели.
Бой за поселок был далек от завершения. Со всех сторон к нему плыли облачники. Прирученные скиллами хищники рвали в клочья поверженную медузу, спешно проглатывая куски. Охотники методично и без всякой жалости добивали одноруких обезьян. Где-то разбирали завалы, тушили огонь, хотя нас ждали новые обрушения и пожары. Над поселком появились крыльщики - юные скиллы верхом на бредунах. В бою они не участвовали, значит, взрослые берегли совят для другого дела. Крыльщики носились в воздухе, громкими криками привлекали внимание охотников и указывали им на затаившихся в укромных уголках приматов.
Я же не мог отвести глаз от Навигационной Карты, которую вот так, запросто, держал в руках. Всю жизнь я поклонялся ей. Она была для каждого призрака отцом и матерью, возлюбленной и божеством. Постепенно, в душу стало закрадываться горькое чувство, - божество оказалось всего лишь устройством. Пусть бесконечно сложным и непостижимым для человеческого ума, но устройством! Частью Великой Машины! До которой, кстати, надо еще добраться...
- Сайрус! - окликнула меня Тина.
Я обернулся. Она стояла у руин дома, где поселили профессора. Руины еще корчились, пытались срастись в единый организм, каким они были только что. Невыносимо воняло горелой плотью и сукровицей.
Я сунул Карту за пазуху и подошел к Тине, всмотрелся в милое, испачканное копотью лицо.
- Брукс, - сказала она.
- Что с ним?! Жив?
- Жив... Успели вытащить. Он зовет тебя, видимо, хочет попрощаться.
Попрощаться... Да, мне пора на Целесту. Откуда я, скорее всего, не вернусь. Информации я собрал более чем достаточно. И уже Суперам решать, как ею распорядиться. Правда, тайна гибели Дэна Крогиуса так и осталась не раскрытой, но у меня будет право потребовать от Брагинского, чтобы он снова направил меня на Дождь.
Мы с Тиной подошли к огромной армейской палатке, где лежали раненые. Знахарка откинула полог. Брукс лежал неподалеку от входа. Я подошел, наклонился к нему.
- Как вы себя чувствуете, профессор?
Брукс хмыкнул.
- Если не считать сломанной ноги, я в полном порядке, - пробормотал он. - Мне даже стыдно занимать место...
- Ничего, все правильно, профессор, - откликнулся я. - Они вас берегут. Вы им нужны.
- Боюсь, с меня не слишком много толку... Во всяком случае, мои бодрые реляции магистрату больше ничего не изменят в раскладе сил.
В палатку заглянула Тина.
- Сайрус, пора!
- Иду, - буркнул я.
- Сайрус? - переспросил Брукс.
- Да, - отозвался я. - Мое настоящее имя Сайрус Эскобар.
Профессор протянул руку.
- Будем знакомы, господин Эскобар!
Мы обменялись рукопожатием.
- Мне и в самом деле пора, - сказал я.
- Вы отбываете... туда? - Он показал глазами вверх, где сквозь целлулоидное окошко в палатку заглядывал ущербный Бриарей.
- Да, на Целесту, - я сделал вид, будто не понял.
- Полагаю, мы больше не увидимся.
Я пожал плечами.
- Все возможно, профессор... Жизнь многовариантна.
- В любом случае желаю вам удачи!