Тони решила что пора вернуться в охотничий домик и вызвать помощь. Телефона там не было, но у них была рация. Когда она начала спускаться с дерева, раздались громкие выкрики нескольких человек и грохот автоматных очередей вновь наполнил воздух. Она вскарабкалась обратно на дерево и то, что она затем увидела заставило ее кровь застыть в жилах. Выстрелы резко прекратились и люди стояли вокруг двух неподвижных тел. На замерших фигурах была одежда ее братьев. Это видение выжглось в ее сознании, когда она смотрела застыв от ужаса.
Звуки проклятий и обрывки фраз проплыли в воздухе, «Вы идиоты… смотрите что вы наделали… они же всего лишь дети». По невысказанной команде люди торопливо убрались с места бойни.
Тони не помнила как спустилась с дерева или как добежала до своих братьев. Она упала на колени сначала рядом с одним, затем с другим, и когда ее поразило осознание того что они мертвы …и что она никогда больше не услышит их голоса, никогда не будет веселиться вместе с ними, никогда больше не будет смеяться с ними, никогда больше не будет поддразнивать их, или обнимать их, ничего больше… никогда… и когда безвозвратность их смерти прорвалась в ее душу, она закричала, с таким страданием и болью, что это подняло ее обратно на ноги. Ее сердце разбилось, она выдавила последнюю отчаянную мольбу «Нет, Господи… пожалуйста, боже… нет». Она положила голову каждого брата себе на колени, гладя их лица, слезы катились по ее лицу. Величина ее вины в этой трагедии разворачивалась в ее сознании, накрывая ее плечи покровом вины. Вскоре последовало оцепенение… Это была ее вина. Ей следовало просто вернуться в домик вместе с ними. Она едва почувствовала как чья-то рука сжала ее плечо, ей было плевать, что ей могло что-то угрожать, зная что заслужила любую судьбу, которая могла ее постичь.
«Девочка, пойдем», сказал мужской голос, когда он положил руку ей на плечо. «Нам нужно убираться отсюда. Они могут вернуться».
Она не обращала внимания на человека, и еще меньше заботилась о том, что те люди могут вернуться. Она заслужила это. Она привела своих братьев к смерти.
Отчаявшись, мужчина обошел ее вокруг, нагнулся над неподвижными телами, лежавшими перед ней, схватил ее за плечи и тряхнул ее. «Идем, девочка. Сейчас же».
«Я не оставлю их», тихо сказала она голосом не терпящим возражений.
Мужчина сел рядом с ней, его левая нога была вся в крови, перевязана жгутом. «Ты уже не можешь им помочь. Единственное, что мы можем сделать, это найти тех, кто в ответе за это. Если они вернутся, а мы не уйдем отсюда, то же самое может произойти с кем-нибудь еще. Пожалуйста».
При его словах гнев начал зарождаться в ней. Ее разум ухватился за слова 'найти тех, кто в ответе за это'. Она аккуратно убрала голову каждого брата со своих коленей и встала. Глядя на человека, из чьей руки все еще струилась кровь, она открыла аптечку, висящую у нее на поясе, и перевязала рану. Не говоря ни слова, она направилась в сторону домика.
Человека звали Чак Паркер. Он был агентом ФБР, внедрившимся в военизированную группировку, которая убила братьев Тони. Его предали. Когда они добрались до охотничьего домика, он вызвал подмогу и она прибыла в виде взвода ФБР. Тони увезли на вертолете в месте с останками ее братьев.
Тони было невыносимо видеть боль в глазах своей матери. Она была ее причиной. Она подвергла своих братьев опасности. Ее мать отвернулась от нее в горе, и зная, что в ответе за это, она отвернулась от своей матери. Она приняла вину за боль своей матери, взвалив ее на свои плечи вдобавок к огромному грузу, который она уже несла.
Когда двойные похороны закончились, она ушла.
Единственный жизненный путь, что был ей предложен, был от Чака Паркера. Поскольку он подружился с ней, она узнала все что смогла о ФБР, и что она должна сделать, чтобы стать агентом. С целеустремленностью, ставшей легендарной, она окунулась в учебу в колледже. Часть времени работая, чтобы обеспечить себя, и посещая все занятия, у нее не оставалось времени на сковывающую сознание печаль. Она похоронила ее глубоко внутри, все ее мысли были только о возмездии.
Меган притянула голову Тони к себе, в то время как повествование заставило безмолвные слезы бежать по ее лицу. Ее сердце кричало от осязаемой боли, исходившей от ее возлюбленной и она предлагала свою поддержку через утешение своих объятий. Когда ее полные муки глаза встретились с ее, Меган слушала слова исполненные ненависти к себе, она почти содрогнулась от их интенсивности, «Ну и что ты теперь думаешь обо мне? Я привела моих братьев к смерти».