— Мишку оттаскивай! — крикнул Исаев. — Живой вроде!
— Алекс! — скомандовал Авинов. — Помоги Чуге! А я с рельсой разберусь!
Пригнувшись, почти падая, он перебежал, держа кувалду как винтовку, наперевес. Хоть бы пару костылей вбить…
Один он таки успел вколотить, и тут из лесу выбежали сразу человек пять или шесть, одетых «по моде» Гражданской войны — в белые гетры, французские шинели, матросские бушлаты. В общем, кого раздели, то и надели.
Они бросились по откосу вверх, стреляя из винтовок. Кузьмич снял одного, Авинов — другого. Тогда напавшие залегли и открыли огонь по паровозу — им снизу только десятиколёсник и был виден. Из будки ответил Алекс, выстрелив трижды и все три раза промахнувшись.
Кирилл же работал как бешеный. Пользуясь тем, что оказался в «мёртвой зоне», он молотил и молотил кувалдой, заколачивая костыли.
— Отходим, Кузьмич! — крикнул он.
Исаев живо перекатился на его сторону.
Тут паровоз сотрясся, раскручивая колёса, свисток ударил по ушам.
— Молодцы! — крикнул чалдон. — Догадливые!
Нападавшие полезли на насыпь, но теперь громада локомотива разгораживала их и Авинова с Исаевым. Кузьмич присел и пару раз выстрелил между колёс. Один раз он таки промахнулся…
— Лезем, лезем!
Дождавшись, пока чалдон скроется в будке, Кирилл поднялся и сам. Чуга лежал на полу, пуская кровавые пузыри.
— Дай шмальнуть… — сипло выговорил он.
Перевернувшись на бок, он вытянул руку с зажатым в ней браунингом Троцкого и выстрелил в приоткрытую дверцу.
— Попал! — возликовал Алекс.
— Ага… — улыбнулся Мишка и умер.
Его нечесаная голова неслышно ударилась об пол, а рука безжизненно свесилась, роняя золотой пистолет. Кузьмич молча стащил фуражку с головы и зыркнул на Авинова.
— Раскручивай, ваше благородие, — сказал он, — погоняй махину!
Кирилл потянул рычаги, которые ему показывал Чуга, и взялся за лопату.
— Алекс, угля!
Фон Лампе мигом полез в тендер, антрацит притёк в лоток сверкающей чернотой.
— Они на платформу залезли! — провопил Алекс.
— Моя очередь, — прокряхтел Кузьмич, пробираясь наверх. Вскоре раздались два выстрела. Зачастил наган, и снова ударила винтовка…
Залезая обратно в будку, чалдон кивнул: всё, дескать, можно отпевать покойничков. Осторожно переложив Чугу, Авинов взялся вести паровоз.
— Нормально идём, — сказал Исаев, занимая откидушку. — Видать, наблатыкались, ваше-блародие.
— Знать бы ещё, как его тормозить… — пробормотал Кирилл, разглядывая полустёртые надписи.
— Мишка вроде вон тот рычаг тягал, — подсказал Кузьмич.
Авинов пригляделся.
— Точно, воздушный тормоз!
Алекс, перепачканный в угле, пролез в кабину и солидно добавил свою лепту в общую копилку знаний:
— Вроде давление пара великовато, — авторитетно заметил он.
— А ты его сбрось, — посоветовал Кирилл.
— А… как?
— А вон рычаг, прямо у тебя над головой. Тяни!
«Лампочка» потянул, и пар ударил в стороны, расходясь клокотавшими «усами». Так, общими усилиями, паровоз и двигался, пока впереди не показался встречный состав.
— Тормози! — заорал фон Лампе. — Быстрее!
Встречный истошно засвистел, выползая из-за поворота.
— Да это «бепо»!
Да, навстречу десятиколёснику следовал бронепоезд. Авинов даже название разобрал — «Стенька Разин». Ну уж коли в честь разбойника и вора названо, стало быть, большевики!
Два поезда замедлили ход и замерли друг против друга.
— На выход, — устало сказал Кирилл.
Тяжело спрыгнув на землю, он пошагал навстречу подбегавшим красноармейцам.
— Кто такие? — закричали те, щёлкая затворами. — Откуда?
— Кто командир? — резко спросил Авинов.
— Ну я.
Вперёд вышел высокий мужчина с широкими, хотя и костлявыми плечами, настороженно ощупывая Кирилла маленькими прищуренными глазками.
— Начальник железнодорожного губчека Брук.
— Комиссар Юрковский, — представился штабс-капитан, протягивая свой мандат.
Как всегда, подпись «самого Ленина» возымела действие.
— Не подбросите до Вологды? — небрежно поинтересовался Авинов.
— Отчего ж… — сказал растерянный Брук. — Подкинем, раз надо.
— Очень надо, товарищ Брук! Кстати, неплохо бы и паровоз отогнать. Мы его экспроприировали в Архангельске. Машинист в кабине, убит белобандитами. Зовут Михаилом Чугой…