Выбрать главу

— Здравствуйте, товарищ Юрковский, — сиплым голосом сказал «невидимка».

— С революционным приветом, — сухо ответил Кирилл.

Мысли сыпались горохом. «Визирь» это или кто? Тот самый резидент или чекист рангом поменьше? Или тут вовсе западня?!

— Понимаю! — хохотнул грузный визави Авинова. — «Маска, я тебя не знаю!», да? — и протянул из тени на свет мозолистую пятерню: — Афанасий Терентьич.

— «Визирь»? — ляпнул Авинов — и ужаснулся.

Но резидент лишь лапищей своей махнул — дескать, ну их, эти кликухи, давай уж по-человечьи.

— Слыхал я, — деловито начал «Визирь», — «дроздов» обратно отправляют, вроде как в Новочеркасск?

— Дроздовская дивизия вливается в Добровольческую армию.

— Ага-а… Ага-а… — оживился чекист. — Кадеты[27] укрепляют Добрармию…

Авинов мрачно улыбнулся.

— Да-с! А обмундирования шьют на полтора миллиона штыков и сабель. Корнилов объявил мобилизацию. Чуете, чем пахнет? Наступлением по всему фронту!

Чекист до того разволновался, что вскочил, вышел из тени и заходил по скрипучему паркету — сутулясь, сложив руки за спиною, словно на прогулке в тюремном дворе.

Походив из угла в угол, резидент остановился перед Авиновым, помахивая мухобойкой.

— Когда белые перейдут в наступление? — спросил он.

— В июле «кадюки» возьмут Царицын, — раздельно сказал Кирилл в ответ.

— Хрен они возьмут… — проворчал Афанасий Терентьич.

Походив, почесав концом мухобойки под лопаткой, чекист приподнял шторы, впуская свет из провала двора-колодца. «Как в Питере…» — мелькнуло у Кирилла.

— Мне нужны будут связники, — медленно проговорил он, глядя в широкую сутулую спину «Визиря». Афанасий Терентьич покивал: понимаю, мол.

— В Задонье действует наш Регистрод, — неторопливо проговорил он, — регистрационный отдел Южного фронта. «Регистрод» занимается военной разведкой по всему Северному Кавказу. Регистрационный пункт номер три находится как раз в Новочеркасске, а есть ещё особые пункты Ортчк и тайные станции. Службу связи товарищи из Регистрода наладили хорошо, так что… За вами будет закреплён курьер Рафаил Курган Фоля.

— Рафаил Курган, — повторил Авинов. — «Фоля».

— Этот жидок жидковат, — хохотнул чекист, — но на безрыбье и рак — улов! Так что…

Он красноречиво протянул могучую длань — мол, аудиенция закончена, и Кирилл пожал руку врагу.

Глава 4

ДРОЗДОВЕЦ

Сообщение ОСВАГ:

Рабочие Ижевского и Воткинского заводов подняли восстание против большевиков. Сразу же были сформированы полноценные военные части — Ижевская и Воткинская рабочие дивизии, под командованием офицеров из потомственных мастеровых. В ходе боёв ижевцы и воткинцы на севере вышли к Глазову, на западе заняли левый берег Камы у Оханска, на юге взяли Сарапул и Агрыз, захватив железнодорожную ветку Казань — Екатеринбург.[28]

1

Пути двух самых славных дивизий Белой армии — Марковской и Дроздовской — расходились. Марковцы отправлялись за семь морей, к суровым мурманским берегам, а дроздовцы как будто возвращались домой — на Дон. До Таганрога добирались на транспорте «Кронштадт», а в Новочеркасск отправились поездом.

Заняв место в пульмановском вагоне, Авинов хмыкнул: словно и не случилось революции и войны не было. Ну это если не приглядываться, не видеть тщательно вымаранной похабщины на стенках, не замечать пулевых отверстий в окнах, стыдливо прикрытых занавесочками…

Всё так же перестукивались колёса, будочники с зелёными флажками провожали поезд. Чубатые казаки, возлежа на возах, равнодушно поглядывали в окна «пульмана».

Громкий смех сбил задумчивое настроение Авинова — в купе, похохатывая, ввалился темноволосый невысокий офицер, налитой здоровьем, с серыми глазами, с широким круглым, чисто выбритым подбородком. Его твёрдое лицо отдавало броской, чуточку азиатской красотой.

Кирилл напрягся, памятью возвращаясь к групповой фотографии офицеров-дроздовцев, которой его снабдил Ряснянский. Лица, лица, лица… Имена, звания… Петерс!

Командир второй роты 3-го Офицерского стрелкового полка капитан Евгений Борисович Петерс. Да, это был он. Сын учителя гимназии, студент Московского университета, Петерс ушёл на большую войну в чине прапорщика 268-го пехотного Новоржевского полка, а то быть бы ему учителем…

— Юрковский? — удивился Евгений Борисович.

— Как вы угадали? — откликнулся Авинов, ухмыляясь — и страшась: Юрковский-то во второй роте служил… В животе у него словно бабочки запорхали.

вернуться

27

Распространённое прозвание белогвардейцев, причём казаки зачастую ударение ставили на первый слог.

вернуться

28

Всё это произошло и в нашей реальности — вооружившись винтовками собственного производства и артиллерией, 75 000 рабочих ушли бить красных.