— Спутниковые снимки есть?
— Сплошной лес.
— Или камуфляж.
— Или так.
Отец наблюдал, как спокойно переговаривались Синди и Виктор, как привычно они собирались на работу, как придирчиво осматривали друг друга, поправляя экипировку. Давние партнеры, люди, безоговорочно доверяющие друг другу.
Баррингтон Хадсон почувствовал укол зависти. У него были друзья детства, деловые партнеры, друзья по колледжу. Сотни знакомых и тысячи людей, ищущих его расположения. Но никогда и ни с кем у него не было такого доверия, какое он видел сейчас перед собой.
Синди протянула Виктору обойму от похищенного пистолета. — Возьми.
— Не понял?
— Пусть лучше будет у тебя. Так я буду точно знать, что это оружие не будет использовано против меня.
— Как знаешь. — Виктор спрятал обойму в карман на груди.
Она подошла к отцу. — Нам пора.
Он обнял дочь на прощание. Потом смотрел вслед ей и Виктору. Они вышли из дома и растворились в ночи.
Путь до леса занял не больше часа. Виктор припарковал машину неподалеку от группы наблюдения. До ограды дома было больше трехсот метров. Они не рискнули подходить ближе, чтобы их не обнаружили.
Синди привычным жестом вставила наушник.
— Раз-раз, как меня слышно? — завибрировал в ухе голос Виктора.
— Сделай потише, — попросила она. — Я не люблю, когда тебя много.
— Меня много не бывает, — возразил Виктор, но громкость уменьшил. — Готова?
Она кивнула. Махнув рукой на прощание, она начала продвигаться вглубь леса. Темная одежда и ночь скрывали ее. Но осторожность никогда не бывает лишней, поэтому глаза Синди привычно искали камеры.
— Как ты? — спросил Виктор.
— Дай мне хотя бы до ворот дойти, — шепотом ответила Синди.
— Я подумал, что вдруг ты увидишь Эрика, остолбенеешь от счастья и забудешь, зачем тебя послали. Хотел еще раз напомнить, что ты на задании.
— Спасибо за напоминание. Я тоже хочу напомнить тебе, что мои чувства никогда не мешали делу.
— Так у тебя к нему все-таки есть чувства? Ты ему о них сказала?
— Это тебя не касается.
— Значит, нет. Он, бедняжка, страдает в темнице. Не знает, любит- не любит, плюнет — поцелует…
— Ты дождешься, что я выдерну наушник.
— Молчу-молчу.
Синди добралась до ограды, по верху которой завивалась колючая проволока. Вся территория была освещена прожекторами. Вдоль ограды шли двое охранников с собакой.
Крепость казалась неприступной.
— Да, иногда любовь мешает, — неожиданно согласилась Синди. — Но иногда она дает силы. Ты думаешь, что уже ничего не можешь, что внутри ничего не осталось. Только пустота. А потом вспоминаешь, что есть люди, которые тебя любят и ждут. Знаешь, когда я потеряла мать, у меня из близких остался только ты.
— Синди…
— Теперь у меня еще есть отец. Я знаю, что он не спит и ждет меня. Это здорово, когда тебя ждут. Тогда хочется вернуться.
— Ты всегда возвращаешься, Синди. Вернешься и в этот раз. Я всегда готов прийти на помощь.
— Как насчет сделать это прямо сейчас? Я тут застряла у ограды, где по периметру свет и собаки. Если бы кто-нибудь устроил короткое замыкание секунд на пятнадцать, мне бы это здорово помогло.
— Жди, — коротко бросил Виктор и отключил наушник.
Он вернулся в эфир спустя четверть часа и сообщил, что спецы готовы. Больше десяти секунд не обещают — в доме наверняка есть запасной генератор, который сразу включится.
— Попробую уложиться в десять.
Она прошла вдоль забора, выбирая точку проникновения. Подняться вверх не было проблемой, а вот зацепиться за колючую проволоку не хотелось бы. Она нашла несколько еловых веток, после чего выбрала подходящий участок и скомандовала Виктору.
Раздался треск, и все погрузилось во тьму. Синди взобралась на ограду. Прижав еловыми ветками проволоку, она перемахнула через забор и прыгнула внутрь. Ей хватило темноты, чтобы добежать до дома. Едва Синди прижалась к стене, как снова включились прожекторы.
Она осторожно скользила вдоль стены, пока не увидела открытое окно. Внутри стояли стеллажи, на которых лежали груды пластиковых бутылок с водой, туалетная бумага и бытовая химия. Вероятно, прислуга забыла закрыть окно склада после уборки.
Это была удача.
Синди огляделась, не идут ли охранники с собакой, затем подтянулась на руках и залезла в окно. Она не успела сделать ни одного шага, когда в шею ей уткнулся ствол пистолета, и грубый мужской голос произнес: