— Я уже падала, здесь это совсем не больно! — сказала она. — Идём, я покажу, что принесла моя подруга. Она ухватилась за рукав моей куртки и потянула меня в сторону.
— Ты должна проснуться, — запротестовал я. — Чтобы ты ещё много раз смогла увидеть этот сон, ты должна проснуться.
— Но я не хочу просыпаться! Моя подруга обещала принести мне ещё подарок, цветной! Подарок? Цветной? Подруга? Взгляд натолкнулся на зелёное дерево, бывшее до этого во сне студента. Чуть ли не единственная цветная вещь здесь. И эти странные куски, целые локации, сшитые воедино как чудовище доктора Франкенштейна. Я догадался, и это знание меня отнюдь не обрадовало. Эти «куски» — обломки чужих снов, приносимые сюда Пожирателем. Как это дерево, как тот остров в небе, как заброшенный город, как песок под ногами — всё чужое. Отнятое силой и подаренное маленькой девочке.
— Да, подруга, — дочь говорила как ни в чём не бывало. — Я её сама придумала. Меня как молнией поразило. Этот ужас сотворила моя дочь! Нет, Господи, нет! Надо остановить это безумие! Сколько уже людей пострадало за такой маленький срок? И сколько пострадает в будущем? Будет ли этому конец? Всё закончится, когда Пожирателю уже будет некуда сваливать все эти обломки чужих снов, или же когда Пожиратель насытится? Ведь он (или она) отдаёт далеко не все, что было поглощено. Пять человек он сожрал только за прошлый сон, поглотив также всё вокруг — и отдал одно только дерево?
— Послушай, — я остановил Юлю и присел на колени, чтобы наши лица оказались на одном уровне. — Твоя подруга — плохая. Она делает ужасные вещи… Я не мог рассказать ей тот ужас, который только что видел, в котором едва не погиб сам. Но я мог рассказать все остальное.
— Что ты такое говоришь! — Юля возмущенно надула губы. — Она — не плохая. Смотри, сколько всего она принесла! Какое красивое дерево! И красивые единороги в лесу! Я даже каталась на них!
— Она плохая, — повторил я более твердо. — Всё это ведь не ты придумала. Всё вокруг нас украдено из чужих снов.
— Украдено?! — ужаснулась Юля. Мы воспитали её хорошо, благодаря нам она считала кражу самым плохим поступком в жизни после убийства. Так что я знал, что мне нужно говорить, и для этого даже не приходилось обманывать её. Что я, к моему позору, делал слишком уж часто. Я — плохой отец, который сейчас опять поступает плохо. Моя дочь увидела первый свой сон и теперь узнаёт, что всё, что она сейчас видит — украдено у других.
Это не её. Но я всё же рассказал, что произошло со мной недавно, разве что опустил страшные подробности. В результате Пожиратель из очень страшной сущности превратился в обычного вора. И ещё я рассказал, как потерял свои ноги.
— Она — плохая! — после этого уверенно заявила Юля. — Слышишь? Ты — плохая. Ты мне больше не нужна, уходи! Она смотрела ко мне за спину. Я с ужасом понял, что Пожиратель сейчас находится у меня за спиной. Стоит в готовности поглотить всё вокруг себя. Я обернулся, но было уже поздно, меня снова начало засасывать. Никакого страха я не ощущал, ведь сейчас там стояла обычная черноволосая женщина, в белом платье с синими цветочками, босая. Но её лицо было смазано, и разглядеть его было нельзя.
— Не трогай папу! — вскричала Юля, швыряясь горстками песка в Пожирателя, но та никак на это не реагировала.
— Юля, тебе нужно проснуться! — кричал я. Засасывало только меня, везя по песку. Остальное оставалось нетронутым, что давало мне надежду на то, что моя дочь в следующем сне вернется хотя бы сюда. Похоже, Пожиратель не мог причинить вред тому, что создал здесь, как не мог обидеть свою создательницу. Но я был чужой, меня занесло сюда случайно, и Пожиратель теперь требовал меня.
— Папа!
— Проснись! Так ты меня спасешь!
— Па-а-а-апа-а-а-а-а-а!!! Ослепительная вспышка, в голове словно взрывается граната, и меня поглощает этот свет. Всего на секунду — но я уже в другом месте.
Я парю в небесах, сидя на ковре, который, казалось, был в каждой семье на постсоветском пространстве. Самый обычный ковер, с осыпающимся коротким ворсом, многочисленными кошачьими серыми волосами в виде пуха и пятнами от пролитого чая. В центре ковра стоит большой золотой самовар. А по другую сторону самовара сидит старик в красной рубахе, трико и валенках, пьет чай из пиалы. Мимо нас внизу проплывают редкие облака, скорость у нас большая, но ветра в лицо почти нет, и дышать очень легко. Ещё вокруг у всего очень яркие краски, особенно у неба над головой. По всей видимости, старику сейчас снится очень счастливый сон.
— День добрый, — поздоровался старик со мной. Какое-то мгновение он вглядывался в мое лицо, пытаясь понять, знает он меня или нет. Но затем он потянулся к самовару и налил во вторую пиалу, которую он достал прямо из воздуха, чай и протянул её мне.