Ещё одному человеку снился сегодня кошмар. Я стоял на длинном железном мосту между двумя громадными скалами.
Все вокруг было темно красным — по бокам от моста несколькими метрами ниже разверзлась огненная бездна, дышащая жаром. Лава перекатывалась волнами на поверхности этой адской реки, сразу из нескольких мест валил густой едкий дым. Здесь было очень жарко. Но ненадолго. Прямо передо мной, в каких-то пяти метрах, я видел Пожирателя. Его темный силуэт было плохо видно в оттенках темно-красного, он был нечеткий, размытый. Я его даже скорее чувствовал, чем видел. Страх наполнял всё моё естество, я им сейчас дышал, он тек по моим жилам, он впитался в каждую клетку моего тела. Он выследил меня и опередил. У этой темной сущности несомненно был разум, и его поступки по отношению к моей дочери свидетельствовали в пользу этого. Я разозлил его, лишил его цели его создания и существования, и встал сам на место всего этого. Я был нужен ему. Он меня поглотит, отомстит и пойдет дальше насыщаться и пожирать до тех пор, пока в мире для него не останется пищи. Он не был первым, и не будет последним. Достаточно вспомнить того, который сожрал мои сны. Я сам лично встречался с двумя Пожирателями, а кто знает, сколько их уже было? Сколько раз они выкашивали человечество, лишая их ночных грёз? Им определенно требовались яркие эмоции, любые предметы или явления, имеющие хоть какой-то смысл для их творцов. Наверняка это было основным их питанием, но насытиться они никак не могли, и поглощали всё больше и больше, пока не умирали с голоду. Они постоянно поглощают всё, что находится неподалёку от них. Вот и сейчас он спокойно стоит, а мост под его ногами утрачивает детали и цвет, становится блеклым. И эта зона постепенно расширяется. Я должен его остановить. Хотя бы попытаться. Но как остановить того, кого нельзя ударить? Я сконцентрировался, прогоняя страх прочь. В руке возник сотворённый мной камень. Обычный камень, который я швырнул в Пожирателя.
— Чёрт, — сморщился я. Камень влетел в тень и пропал. Пожиратель даже не шелохнулся. А я же почувствовал легкий укол в сердце, как будто швырнул только что частицу самого себя. Как его победить? Как их вообще побеждают? Да и побеждали ли их когда? А втягиваемая зона вокруг него растет, как растет ужас внутри меня. Пожиратель смотрит на меня, и чем больше он сейчас съедает, тем сильнее становится мой страх. Он словно бы подпитывает его, усиливает за счет пожираемого сна. И тут я увидел выход. Безумный, но, все же, выход. Надо разозлить его, заставить жрать ещё быстрее. Я вновь сосредоточился, и в моей руке появился зелёный бейсбольный мяч. Твердый как камень, с отметками моих зубов, в которые он когда-то угодил. Этот мяч потом долго мне снился. Я кинул его в Пожирателя. Он, почувствовав что-то неладное, пригнулся, и мяч пролетел над ним. Но природа Пожирателя сыграла с ним злую шутку: мяч, не отлетев и на полметра, вернулся назад к тени, притягиваемый его голодом. Тень пошатнулась, покрылась мелкой рябью, и напор страха ослаб, позволив вдохнуть чуть спокойнее. В моих руках появилось оружие! Мои собственные воспоминания и предметы, которые с ними связаны. Всё, что для меня имело когда-либо хоть какое-то значение — Пожирателю это явно не нравилось. И я швырял в него все, что мог вспомнить. Полетел игрушечный деревянный пистолет, сделанный мне тогда ещё живым дедом. Первая кукла, которую я подарил Юле. Маленькое чёрное радио, пробуждавшее меня по утрам и диктовавшее мне настроение на половину дня. Старая отцовская гитара. Школьный глобус, найденный на улице. Армейский ремень с тяжелой бляхой. Бейсбольная бита, однажды спасшая меня и квартиру от взломщика. Любимая книга. С каждым предметом я словно бил себя ножом в грудь, ощущая, будто вырезаю при этом кусок самого себя. Было очень больно и страшно.
Пожиратель пытался какое-то время уклоняться от летящих в него предметов, но их притягивало к нему словно магнитом. Силуэт мерцал почти непрерывно, но при этом продолжая засасывать мост под собой и уже притягивая лаву. Всё позади этой сущности тоже втягивалось в неё, но там, где стоял я, всё было в неприкосновенности, словно я был оберегом, защищавшим от зла. Воспоминания сыпались рекой, выворачивая меня наизнанку. Я давно уже перестал воплощать их в предметы и швырялся чистыми образами, картинками, звуками, запахами.