— Это у наших «военщиков», — робко возразила Анна. — А это ведь корабль корри...
Клини разразился хриплым, каркающим смехом, и Ким пожалел о том, что не позаботился заткнуть ему кляпом рот.
— Может, время хотят потянуть этак вот...
В отличие от него агент довольно хорошо понимал, что гуманность, неожиданно овладевшая экипажем крейсера Космических ВС, объясняется вовсе не присутствием на его борту чудаковатых корри и даже не узкопрактическими соображениями тактики подготовки к неожиданному штурму.
— План действий таков, — прервал он плавание своих собеседников по зыбкому морю догадок и предположений. — Мы в согласии с экипажем крейсера действуем, если так можно выразиться, по стекинговой схеме: я оставляю всякое оружие здесь и веду этого типа через переходной отсек прямо в стыковочный узел. В это время террористы полностью освобождают пятый резервный отсек крейсера, отступают в четвертый, а в пятом оставляют двенадцать заложников — раненых и тех, кто находится в неважном состоянии. Похоже, что там такие есть... Запирают за собой гермодверь. А я отпираю гермодверь в переходный туннель. Наш подопечный проходит в первую секцию туннеля, я запираю за ним дверь. Одновременно — строго одновременно — экипаж крейсера переносит защитный барьер с границы между пятым и шестым резервными отсеками на границу между отсеками пятым и четвертым. Открывают проход между пятым отсеком и остальными помещениями корабля и забирают заложников. Террористы синхронно открывают со своей стороны вход из туннеля в первую его секцию и забирают своего милого друга. После чего переговоры возобновляются. На подготовку нам дают полчаса. — Ким бросил взгляд на часы. — Теперь уже только двадцать с небольшим минут, — уточнил он. — И — тридцать минут на проведение обмена. Все точно, без малейших отклонений, под хронометр...
Наступила тишина.
ГЛАВА 9
НЕПОВИНОВЕНИЕ
— А теперь я скажу тебе, дурья твоя башка, как будет на самом деле! — неожиданно взорвался Кукан. — Ты отводишь этого бандюка в стыковочный отсек. Отпираешь гермодверь в туннель. Все полдюжины головорезов стоят там и только того и ждут. Дверь открывается, они косят вас на хрен из бластеров — и его, — он ткнул пальцем в физиономию Клини, — тоже... Потому что на фиг он им сдался! Через считанные секунды вся компания врывается сюда, крошит всех нас в мелкую капусту и восстанавливает, как говорится, статус-кво. На радость тем, кто их послал. И уж как там у них сложатся их дальнейшие взаимоотношения с господами с крейсера, мне, честно говоря, чисто по барабану!
— Им не так легко будет разделаться с Псами, — угрюмо бросил Фор, глядя себе под ноги. — И... с нами тоже!
— Шутишь, мальчик! — отмахнулся от него Кэн. — Такой номер проходит только раз в жизни! Нет, нет! — Он сделал предупреждающий жест. — Прошлый раз ваши собачки сработали здорово. Да и вы сами держались молодцом, ребята. Здорово, говорю я. Но... Но тогда на нашей стороне был фактор неожиданности. Знаете, это здорово влияет... И они вообще ничего о нас не знали...
— Кроме того, — со злой иронией в голосе оборвал его Клини, — что какой-то болван активировал наших уважаемых покойничков и этим заставил нас начать операцию на пару часов раньше назначенного срока. Жаль, что мы вас недооценили.
Кэн даже не удостоил его ответа. Рискуя взмыть под потолок, он продолжал размахивать руками и разъяснять агенту всю глупость варианта действий, продиктованного умниками с «Цунами».
— А того лучше, — продолжал пугать опытный рецидивист не слишком опытного борца с преступностью, — если бандюки эти окажутся лопухами и сваляют дурака: и впрямь выведут дюжину заложников на обмен. Пока они, раззявив рот, будут ждать обмена, десантура вспорет обшивку снаружи запросто: подведет мобильный тамбур и рванет броню антиплазмой. И пойдет потеха! Зомбаки, конечно, отступят сюда, на лайнер, а десант ломанет за ними. Тут и пальбы не оберешься, да и рвануть могут эти типы фигню какую-нибудь, чтоб жизнь не дешево продать. Так что нам с вами тут мало не покажется... А что?! Скажешь — не так?
— Может, и так... — Ким с тревогой посмотрел на часы. — Только скажите на милость, господин Кукан, что в такой ситуации собираетесь делать вы сами? И что посоветуете делать нам?
Кэн надулся, как морской еж, лишенный родной стихии. Ему тяжеловато было понять — шутит господин детектив или впрямь спрашивает у него, Кэна Кукана, путевого совета.
— Вот что, — произнес он со значением, разом оборвав бурную жестикуляцию. — Может, я вам и не советчик, господин легавый, может, вы и сами с усами, но только Кэн Кукан никогда и никому дурного ничего не посоветовал...
Тут Кукан был совершенно искренен — по крайней мере в отношении всего того, что ему приходилось говорить и делать после своей первой «большой» отсидки. Общение с прокурором, адвокатской братией и сливками криминального сообщества Федерации приучило его быть до предела осторожным в высказываниях, особенно в таких, которые чья-нибудь неопытная душа могла бы расценить как руководство к действию. Столь строгое отношение к тому, что постоянно норовило сорваться у него с языка, дорого давалось Кэну. Было, по сути дела, подвигом. Бесчисленное количество раз ему приходилось, наступая на горло собственному честолюбию и гордости, воздерживаться от того, чтобы не ткнуть зарвавшегося поца носом в элементарнейшую глупость, лежащую в основе затеваемой им операции. И столь же бесчисленное число раз ему приходилось благодарить Всемогущего бога за то, что он дал ему силы на такое воздержание. Слишком уж это ответственное дело — давать советы. Но это знают только те, кому хоть раз приходилось за это расплачиваться. Сегодня же наступил его звездный час: господь свел его сразу с пятью (это не считая Псов) оболтусами, которым без его — Кэна Кукана — совета и маневра явно суждено было в ближайшие час-полтора отдать богу душу гораздо раньше установленных природой сроков.
— А потому я говорю вот что. — Кукан решительно выставил вперед свое единственное оружие — указательный палец. — Нам здесь — с вашими ножиками, ребята, с парой зверюг и с двумя хлопушками на руках не продержаться против шестерых взрослых бандитов с бластерами. Я уж не говорю о том, что не детское это дело. И не женское. — Он бросил почти извиняющийся взгляд на Анну. — Хорошо, конечно, играть в казаки-разбойники, но поверьте мне, старому авантюристу: бывают ситуации, когда самая правильная политика — вовремя уносить ноги. У нас с вами — как раз такой случай. А поэтому делать мы с вами будем на самом деле вот что...
Кэн убедился, что все пятеро его собеседников (и двое Псов вместе с ними) достаточно внимательно слушают его.
— Сейчас же, не дожидаясь Знамения Господня, мы расстыкуемся с этой чертовой летучей крепостью и на максимальном ускорении драпанем отсюда вниз, на планету. Там никто не тронет нас — это уже сфера юрисдикции Народов Чура. Как говорится, черт не выдаст, свинья не съест. Шишел — есть такой штукарь-одиночка— так любил говаривать. Вслед нам палить не станут — нет для этого никаких оснований. А там, на поверхности, уже вовсе другой разговор пойдет. Главное, что без стволов под нос сования. Там же, до кучи, и с этим субчиком разобраться легче будет. — Кэн небрежно кивнул головой в сторону Клини, который от такой перспективы тут же съежился.
Ким с тревогой окинул взглядом аудиторию: оба подростка с Чура с застывшими лицами угрюмо, но далеко не враждебно смотрели на «старину Лесли». Что у них было на уме, Киму оставалось только догадываться. Вполне можно было допустить, что такой вот ускоренный вариант возвращения на родную планету их устраивал. Что до разборок с Нелюдью, то они, скорее всего, предпочтут оставить решение этой проблемы десятку хорошо вооруженных и знающих свое дело людей с крейсера. Их собственная честь была полностью сохранена: они — именно они, как говорится, «без дураков», одержали победу над противником, освободили попавший в руки ненавистной Нелюди космический корабль, везут с собой ценного «языка». Бог весть что решил бы предпринять он сам — Ким Яснов, — окажись на месте этих двоих юных людей Чура...