— Пусть живут, — милостиво ответствовал маркиз (восхищение Дженкинса помогло ему сохранить лицо). — А ведь я, пожалуй, недооценил эту девчонку! Мы могли бы использовать ее энергию на пользу Британии, если бы успели вложить ей в голову соответствующие идеалы.
Транкомбу оставалось утешаться одним — ряд его секретных сообщений, рисующих ситуацию на Балканах еще трагичнее и опаснее, чем это было на самом деле, наверняка будет доведен до кабинета министров и развяжет руки Дизраэли при формировании британской линии на арене международной политики.
Теперь любому идиоту понятно — если Британия немедленно не выразит свой протест, русские войска возьмут Константинополь. А интересы английской короны диктуют иной поворот событий.
Действовать следует срочно и самым жестким образом. А стало быть, русских в ближайшее время ожидает неприятный сюрприз… Пусть маркиз проиграл им мелкий поединок, но зато он выиграл большую битву!
«Минерва» со спасенной Мэри на борту гордо вернулась в порт. Маркиз на своей яхте пошел в сторону Константинополя, и, стало быть, преследование теряло смысл — вход в турецкие воды судну под русским флагом был закрыт.
Но графа Чертольского, уже успевшего наиграться с английским маркизом в казаки-разбойники до полного отвращения, это нисколько не опечалило. Главное, что его молодая жена теперь была с ним, а уж то, что им довелось пережить, казалось, свяжет их самой крепкой нитью на веки вечные.
Алексей до самой гостиницы боялся выпустить ее из рук и буквально вынес ее из экипажа, мокрую, уставшую и безмерно счастливую из-за того, что она не позволила разлучить себя с мужем. Ведь недаром говорится — каждый человек сам творец своего счастья, и Мэри может гордиться тем, что не дала маркизу Транкомбу свое счастье разбить.
С другой стороны к гостинице неспешно приближался Эрни, с полным удовольствием проведший несколько часов в греческом трактирчике с весьма недурной кухней.
— Дорогая сестра, дорогой зять, простите, я сегодня изрядно задержался, — сразу же начал объяснять он, не обращая внимания ни на вид родственников, ни на выражение их лиц. — Надеюсь, вы не слишком обо мне беспокоились? Да, кстати, Мэри, я купил для тебя шаль невероятной красоты…
Поскольку ответа Эрни не услышал, он наконец соизволил вглядеться в лица супругов и понял, что в семье не все в порядке.
— Мэри, а почему ты такая мокрая и грязная? — заволновался он. — Ты упала в море? Господи, какой неосторожной ты бываешь! Настоящие леди не ведут себя как уличные сорванцы! Надеюсь, замужество изменит твой характер к лучшему. Вам, дорогой зять, следует отучить мою сестру от ее экстравагантных привычек! Полагаю, для русской графини такие выходки тоже не могут быть нормой вещей?
Влюбленные молча переглянулись и залились безудержным смехом. Эрни сперва нахмурился, потому что не мог понять, из-за чего это его родственники впали в подобное веселье (вроде бы его нотации к смеху не располагали), но постепенно общее настроение заразило его, и он тоже начал смеяться. Конечно, сэр Эрнст Дартлвилль позволил себе лишь сдержанный смех, как и подобает настоящему английскому лорду.
А Мэри и Алексей все хохотали и хохотали, и никак не могли остановиться…
Эпилог
Премьер-министр Дизраэли сразу же назначил аудиенцию маркизу Транкомбу, едва тот вернулся в столицу Британской империи из своего балканского вояжа.
— Ну, что нового на Балканах, милорд? — спросил премьер-министр, едва Транкомб переступил порог его кабинета.
— Думаю, вы располагаете более поздними сведениями, ваше превосходительство, — отозвался маркиз. — За то время, что я добирался из Константинополя в Лондон, мои новости наверняка устарели, в то время как вам регулярно доставляют самые свежие донесения. Но признаюсь, когда я покинул Константинополь, его судьба висела на волоске.
— Что ж, у меня для вас хорошая новость, маркиз, улыбнулся Дизраэли. — Сегодня утром адмирал Торнби получил приказ взять шесть линейных кораблей и провести эту эскадру через Дарданеллы. Теперь русские поймут, что в своих действиях вынуждены учитывать реакцию британского правительства, и заново вернутся к столу переговоров, чтобы обсудить договор перемирия с Турцией при участии Великобритании. Мы наконец сможем диктовать им условия.
— На подобное развитие событий я и рассчитывал, — воскликнул маркиз.