– И все же, – добавил магистр чуть позднее, – вечером в городе мы могли бы не просто передохнуть.
Вигхард кивнул и похлопал спутника по плечу.
– Ах, почему нет? Отправляйся и найди хорошую девку. Тебе это полезно, и у нас всех будет меньше поводов для тревоги.
«Практичный народ эти северяне», – подумал Аргирос.
По пути в Санкт-Галлен располагалось несколько дочерних мужских обителей, устроенных по образцу первоначальной. Путешественники останавливались в нескольких из них, потому что эти монастыри предлагали удобный и безопасный кров, и к тому же к ним легко приспособиться: все они похожи, точно горошины в бобе. А что в том плохого? Образец великолепный. Пространство размером всего четыреста восемьдесят на шестьсот сорок футов, на котором размещается сообщество из двухсот семидесяти монахов. Аргирос восхищался архитектурой Санкт-Галлена и прочих западных аббатств, хотя и не был согласен с их доктриной.
Он представлялся торговцем янтарем, получаемым от литовцев-язычников, и назывался Петро из Нарбонна. Этот порт на Внутреннем море был в руках франко-саксонцев. Магистр не желал, чтобы его принимали за гражданина империи. К тому же нарбонский диалект латыни близок к испанскому, и греку легче его имитировать. Он никогда бы не смог притвориться жителем северной Галлии и вряд ли научился бы понимать этот резкий носовой диалект, не говоря уже о подражании.
В воскресенье он с Вигхардом и Хильдой отстоял мессу в монастыре, но в результате опять настроил англичанку против себя как раз тогда, когда она только начала снова обращаться с ним вежливо. На этот паз повод для спора был чисто теологический. Во время литургии Аргирос стоял молча, когда звучало слово «филиокве»[32]: доктрина имперской церкви утверждает, что Святой Дух исходит только от Бога Отца, а не от Сына.
Большинство граждан империи поступали так же, если выезжали в страны, неподконтрольные Константинополю. Так они спасали свою совесть, и в девяносто девяти случаях из ста другие молящиеся ничего не замечали. Но не здесь. Когда они выехали, Хильда с горечью упрекнула:
– Мне следовало предполагать, что вы выставите напоказ свою ересь.
– Мою ересь? – ощетинился магистр. – Четвертый Вселенский собор в Константинополе осудил признание двойственного исхождения Святого Духа как иноверческое четыреста лет назад.
– Я не признаю этот Собор как Вселенский, – ответила Хильда.
Никто из северных христиан не признавал. Когда внук Ираклия Константин II[33] отвоевал Италию у лангобардов, он утвердил в Риме своего епископа. Назначенный прелат, чью доктрину Константин не одобрил, бежал к франкам, и франко-саксонские королевства и Британия до сих пор следовали смутному вероучению Пап (его подпольными приверженцами стали и некоторые жители Испании, Италии и даже Иллирии). Хильда вызывающе задрала подбородок.
– Убедите меня разумными доводами, если сможете.
– Раз вы отвергаете православие, следовательно, это вы должны убедить меня, – ответил Аргирос.
Вигхард закатил глаза и полез за мехом с вином. Его заботили исключительно вопросы сего мира. Зато для магистра замысловатые религиозные диспуты были излюбленным занятием – хлебом не корми.
Очевидно, и для Хильды тоже.
– Что ж, хорошо, – сказала она. – Святой Дух как элемент Троицы – это Дух и Отца, и Сына. Потому что они оба обладают Духом. И он должен исходить от Их обоих. У Отца есть Сын; у Сына – Отец; и, потому что Отец – это источник божественного – можно даже сказать, божественная суть, – Святой Дух должен исходить от Отца и от Сына, от обеих сущностей.
– Ого!
Аргирос взглянул на нее с неподдельным восхищением. Она аргументировала так же искусно, как какой-нибудь архиепископ.
Слегка опьяневший Вигхард рассмеялся. Он мог не интересоваться самим спором, но сиял от гордости за племянницу.
– Что тут скажешь? Разве она не умница?
– Превеликая.
Аргирос с пристальным вниманием снова взглянул на Хильду, будто она была недооцененным гладиатором, который едва не заколол противника.
Но ее выпад не парализовал рассудок магистра, и он перешел к контратаке.
– Вы умны, но ваша доктрина уничтожает единство Бога.
– Глупости!
– Но тем не менее это так. Если происхождение от Сына приравнивается к происхождению от Отца, это уже само по себе заблуждение. Но если признать, что происхождение от той и другой сущности различны, тогда принятие факта происхождения от Сына неизбежно ведет нас к выводу, что происхождения от Отца недостаточно – то есть Отец несовершенен, а это несомненное богохульство. И еще, приписывание происхождения от Сына, как и от Отца, означает, что Отец и Сын оба обладают этим свойством, разделяя его. Тогда, если Святой Дух им не обладает, Сына и Святого Духа нельзя считать единосущными, какими должны быть лица Святой Троицы. А если Дух тоже обладает этим свойством, тогда что получается? Дух исходит от Духа, что абсурдно.
32
Filioque – добавление к Символу веры, в 589 году принятое Западной церковью, о том, что Святой Дух предвечно исходит не только от Бога Отца, но и от Бога Сына.
33
Правил в 641 году. Италия (Остготское королевство) была завоевана при императоре Юстиниане I в. 533-555 годах. Через тринадцать лет на север Италии вторглись лангобарды и постепенно захватили большую часть страны. За Византийской империей остались только небольшие области возле Равенны и на юге Киликии. Лангобардское государство было подчинено Карлом Великим в 774 г. В тридцатых–сороковых годах VII века реальная Византия воевала с арабами, а не с лангобардами.