Правота аборигенов основана исключительно на том, что «Великая Мать» важнее и сильнее «Великого Отца». В этом состоит глубинный смысл фильма и именно из этого прочтения следует исходить при его оценке.
«Аватар» — фильм глубоко мифологический. Он описывает взаимодействие символов, а не физических объектов. Именно поэтому условность и даже абсурдность с точки зрения здравого смысла как фабулы фильма, так и сюжета, является вполне логичной и обоснованной, если смотреть на происходящие события как на знаки реальности, а не как на реальность.
Ключевым символическим моментом фильма, в наиболее чистой и сжатой форме выражающим его суть, является эпизод из первой ночи, проведенной Джейком Салли в лесу. Он зажег себе факел, чтобы отбиваться им от ночных хищников, но это не помогло — его практически загрызли, когда ему на помощь пришла местная девушка. Она со злостью схватила его факел и выкинула его в воду, где он потух. Джейк огорченно вытаскивает факел из воды — и неожиданно видит, что ночь, которая казалось такой страшной, пока у него был огонь, стала вдруг дружелюбной, волшебной и прекрасной.
Это очень важный эпизод. Говоря упрощенно, огонь — это древний символ разума.
Но эта трактовка, с одной стороны, слишком широка, потому что это символ определенного типа разума, точнее, определенного взгляда на него. Это символ разума деятельного, разума преобразующего, разума кузнеца и ремесленника. Это взгляд на разум как на плавильный котел, алхимический тигель, в котором природное превращается в рукотворное, а естественное — в искусственное. Это символ того разума, который относится к природе как станок к сырью.
С другой стороны, эта трактовка слишком узка, потому что огонь — это не только символ разума, но и творческой, преобразовательной способности человека в целом, символ энергии, направленной на завоевание, покорение природы. Это символ того свойства, которое отделяет человека от животных и противопоставляет им. Это один из самых древних символов, уходящий в те времена, когда свет от костра, вокруг которого сидит племя, обозначал границу контролируемого человеком пространства в буквальном, физическом смысле этого слова.
Огонь — это то, что приобрел человек, когда был изгнан из Эдема.
И этот огонь создатели «Аватара» предлагают потушить.
Они говорят, что сотворенная человеком сфера искусственного отделила его от природы, оторвала от «Великой Матери» и тем самым ослабила. Приобретя огонь, человек потерял гармонию с природой, что обрекло его на страдания, мучения, несчастья, а в конечном итоге — гибель. Отказавшись от огня, он вернется в Эдем, где пребывал до своего грехопадения.
Эта идея является основной темой фильма.
Символ огня не существует изолированно в описанном мною эпизоде. Огонь постоянно символически подчеркивает действия землян в последующих эпизодах, даже когда это кажется несколько нелепым по сюжету (например, в первом столкновении вместо того, чтобы аккуратно усыпить аборигенов и перенести их в сторону, земляне пуляют в них огненные торпеды).
К огню присоединяются и другие символы. Технология землян показана нарочито грубой, материалистичной, механистичной, дабы максимально ассоциативно приблизить ее к непосредственному процессу преобразования, переработки природы, наступлению искусственного на естественное. Земляне предстают перед нами как повелители механизмов, шестеренок, обработанного железа. Яркой иллюстрацией, например, являются гигантские бульдозеры с огромными ковшами, яростно копающие неряшливый карьер — при том, что, конечно, вряд ли столь ценное вещество добывают столь же, скажем так, брутально, как какую-нибудь железную руду.
Но особенно показательны в этом отношении гигантские человекоподобные роботы (к которым, в числе прочего, прилагается гигантский человекоподобный ножик, что меня особенно умилило), используемые землянами в бою. Эти роботы являются копией природы, копией неполноценной, гротескной и уродливой, в которой отсутствует большинство имеющихся в природе качеств, но непропорционально усилены те немногие, которые присутствуют. Так видят работу «огненного» разума авторы сценария. С их точки зрения разум берет в природе формы и преобразует их в соответствии с собственными капризами и нуждами, уродуя в процессе, подобно тому, как платоновские идеи уродуются, смешавшись с материей (вспоминаются в этот же ряд Мелькор и орки).
В этом свете представляется естественным тот факт, что корпорация, осваивающая Пандору, занимается, прежде всего, не исследованием местной уникальной биосферы, не освоением биоресурсов, но самой грубой и примитивной деятельностью, какую только можно придумать: добычей руды. Это одно из самых древних «индустриальных» ремесел, и оно ассоциативно намного сильнее связано с тем типом разума, о котором я веду речь, чем в куда большей степени оторванный от непосредственной преобразовательной деятельности хайтек (сюда же еще более современный ассоциативный ряд с экологически грязными производствами). Здесь мы сталкиваемся с той особенностью фильма, о которой я писал выше: с точки зрения здравого смысла идея, будто овладевшая межзвездными перелетами цивилизация будет осваивать другие планеты с целью добычи на них камней, представляется абсурдной. Но с точки зрения логики выстраиваемого создателями фильма мифа такой выбор сферы деятельности компании абсолютно оправдан. Корпорация подобного типа на такой планете не очень похожа на пример рациональности в рамках реалистической истории. Но она является наиболее наглядным символом определенного вида рациональности в пространстве мифа.