Глава первая. Минск
Ярослав встретил Фролушкина на Центральном железнодорожном вокзале, недавно гостеприимно распахнувшем все свои двери и ворота после длительной реконструкции.
Плотно прижался к учителю своим, казалось бы, не самым выдающимся (но только с виду!) торсом, и в такой позе несколько минут, ни слова не говоря, они постояли на продуваемом всеми ветрами перроне.
После чего, всё так же молча, Плечов подхватил тяжёлый кожаный чемодан, под завязку набитый личными вещами профессора да гостинцами от Натальи свет Ефимовны (в числе которых главным образом её же домашние снадобья), и под мелким, моросящим, но таким долгожданным дождём, впереди Фёдора Алексеевича вышел на привокзальную площадь, где их поджидал новенький автомобиль-такси необычной и невероятно весёлой жёлто-сине-голубой раскраски (один из трёх, недавно поставленных в Минск прямо с завода) под управлением знакомого водителя по имени Анатолий, ранее уже не раз обслуживавшего Яру в многочисленных поездках по белорусской столице.
Тот издали заметил постоянного клиента и заранее услужливо поднял кверху заднюю — пятую — дверь своей роскошной «тачки».
Плечов высоко занёс поклажу, чтобы опустить её в просторный багажник, и в этот момент на его плечо легла чья-то крепкая рука.
Как выяснилось спустя мгновение — старшего майора Цанавы.
А кто бы ещё позволил себе такое?
— Вы свободны, товарищ таксист! — жёстко рубанул Лаврентий Фомич, обращаясь к опешившему водителю.
Был он в штатском, но речь — отрывистая, чёткая, приказная — не оставляла сомнений в том, что этот человек носит погоны и занимает достаточно высокое положение в обществе.
— Но как же… — неуверенно стал протестовать Анатолий, одновременно надувая густо покрасневшие щёки, однако улыбчивая физиономия Ярослава Ивановича и — особенно — крупная купюра, оказавшаяся в его руке, мгновенно уладили наметившееся недоразумение.
— А вы, товарищи, пройдите со мной, — в своей излюбленной шутливо-ироничной манере продолжал распоряжаться Цанава.
— С огромным удовольствием.
— Да, кстати, оцените и моё новое «корыто»… На прошлой неделе получил. Выходит, ценят в Москве наш нелёгкий труд?
— Шарман! — припомнил некогда любимое изречение, изрядно подзабытое в последнее время, Фёдор Алексеевич, усаживаясь рядом с Ярой на удобное заднее сиденье семиместного советского лимузина ЗИС-101. Кстати, марка машины оказалась точно такой же, как и у ранее поданного таксомотора, но вот её эксклюзивная чёрная окраска свидетельствовала о том, что авто находится в распоряжении «большого человека», скорее всего, — члена правительства.
А это вам не хухры-мухры!
Бодро рванув с места, новорожденное детище славного отечественного автопрома сначала направилось в сторону центра города, но вскоре круто изменило маршрут, свернув на одну из узких второстепенных улиц.
— Куда едем? — заподозрив подвох, нервно поинтересовался Фёдор Алексеевич.
— Как куда? Домой. К Ярославу Ивановичу.
— Сынок, родной, ты наконец-то получил собственную жилплощадь? — наконец догадался профессор.
— Так точно! Хватит мыкаться по чужим квартирам, теперь у нас с Ольгой есть своя. Двухкомнатная.
— А как же я?
— Поживёте пока у нас. Потом посмотрим.
— Как-то некрасиво получается… У меня дома места всё-таки больше. Просторней, уютней, да и к университету наверняка ближе.
— Напрямик отсюда до вашей работы тоже недалеко будет, — успокоил его нарком. — Опять же парк рядом, — он ткнул пальцем в боковое окно, за которым росли несколько длинных рядов молодых тополей и клёнов, разбавленных невысокими хвойными деревцами: то ли ёлочками, то ли сосенками. — Река. Одним словом — есть, где развернуться по полной программе… Или вы того… Прекратили заниматься спортом?
— Нет-нет, что вы? В Москве каждый день бегал. По Садовому Кольцу.
— Сразу за вон той аллейкой — направо, — на всякий случай подсказал Плечов, заметив, что водитель не сбавляет скорости. А пора! Иначе можно не вписаться в крутой поворот…
— Не волнуйся, он знает, — спокойно отреагировал на его опасения Цанава.
ЗИС плавно съехал с шоссе на основательно разбитую грунтовую дорогу, ведущую к одинокой пятиэтажке (подъездные пути всегда были бичом советских новостроек!) и вскоре остановился напротив последнего подъезда.
— Зайдёте, Лаврентий Фомич? — забирая багаж, подмигнул наркому Фролушкин.
— Непременно. Если предложите, конечно, бокал-другой хорошего вина.
— Вина не обещаю. А вот хорошего коньяка — сколько душе угодно!