А Донат Пупышев и Александр Ляпчихин, присутствовавший на этом допросе, ждали ответа.
— В изъятом у вас сообщении номер пять вы указываете, что купили для сотрудничества автомашину. Так купили автомашину или у Хамбурга была своя «Победа»?
Врать было уже невозможно, и в конце концов шпион рассказал об истинной роли завербованного ими резидента по кличке Атс. Это они дали ему деньги на покупку «опель-капитана», на этой машине ездили на первый сеанс связи с разведцентром, да и в последний раз использовали аккумулятор с машины Хамбурга.
Перед тем как Роберт поехал в Москву за машиной, они встретились в лесу «Рюйтли куузик» («Рыцарский ельник»).
«Мы дадим тебе выполненные тайнописью письма, ты опустишь их в Москве, — сказал Ханс Тоомла своему приятелю, — но для того чтобы оформить эти письма, нам нужны примус и кофейник».
В общем, дали Хамбургу 100 рублей, и он, взяв один из их велосипедов, поехал в Ярваканди. Вернулся Роберт часа через три-четыре, поставил на землю новенький примус, а вместо кофейника — металлическую фляжку. Привез также консервы, хлеб, лимонад. Ушел где-то около восьми вечера. Дали ему деньги на покупку спортивных костюмов. Письма пропарить не удалось, поэтому просили его числа двадцатого (это было в июне) вернуться.
Хамбург приехал к ним только 28 июня — к православному кладбищу в Кергу. На сверкающем «опель-капитане», который на шпионские деньги купил в Москве у частника.
30 июня он отвез Кукка и Тоомла к месту первого выхода в эфир и ждал их поблизости. 10 июля встретились на дороге в Ярваканди, у поворота на Кергу. Шпионы хотели поехать с ним в Таллинн, но Хамбург отговорил — на дорогах начались проверки. Он привез им большую жестяную банку консервов без этикетки. 16 июля встретил шпионов на дороге Вилувере — Кергу, довез до Ярваканди.
— Здесь, ребята, вы должны выйти: я не один, с девушкой. Давайте «проголосуйте» на дороге, и я возьму вас в машину как случайных попутчиков.
Так и сделали. С Робертом была красивая молодая девушка, которая доброжелательно отнеслась к подобранным по дороге попутчикам. На другой день по телефону условились встретиться 22 июля, опять на дороге Вилувере — Кергу…
Калью Кукк развел руками: ведь известно, что случилось со шпионами 19 июля — за три дня до назначенной встречи с Хамбургом.
— Кличка Хамбурга — Атс?
— Нет, эту кличку мы дали двоюродному брату Хамбурга, сыну тети Юли Йыхвикас Яану.
Кукк опять врал. Он отлично знал, что еще 30 июня американский разведцентр, одобрив вербовку Хамбурга, дал ему эту кличку. Он все еще пытался увести следствие от резидента, от его сестры Эрны Хамбург, проживавшей в деревне Аллика близ Ярваканди, он все еще будто бы не знал, где спрятаны черный дерматиновый портфель Ханса Тоомла, охотнее говорил про шпиона Сузи, которого ни разу не встретил.
— Вы передали Хамбургу фотоаппарат «Робот»?
— Нет, не передавал.
Но «Робот» уже был в руках следователей. Один из сотрудников КГБ, страстный фотолюбитель, обнаружил этот редкий фотоаппарат в комиссионном магазине. Сотрудник знал, что точно такой же был изъят у шпионов при их задержании. Нашли женщину, сдавшую аппарат на продажу. Она не стала ничего скрывать: обнаружила эту редкую заграничную диковинку в сарае, в кладке дров, решила продать и на вырученные деньги купить себе модные туфельки.
— А кто еще пользуется этим сараем?
— Да мой сосед — Роберт Хамбург.
Все стало на место.
21 октября 1954 года Роберт Хамбург поездом Москва — Таллинн возвращался из столицы. Там он окончательно оформил все документы на покупку легковой машины «опель-капитан». Завтра он поедет к своим родным в Аллику и, может быть, в «Рыцарском ельнике» вновь встретится с Артуром и Карлом. Он уже давно знал настоящие имена не только друга детства Ханса Тоомла, но и его напарника Калью Кукка, удивлялся, почему Калью так и не съездил к своей старенькой матери, которой уже невмоготу справляться с хозяйством, ремонтом крыши. Ну, да это его дело! Правда, надо проявить большую осторожность — друзья его не показывались уже несколько месяцев, прошли даже слухи о какой-то перестрелке на дороге Нымме — Рахкамаа, но Роберт считал, что его приятели просто затаились, пережидают, пока все забудется, нормализуется.