Вдруг до него дошел какой-то странный звук – спокойная мелодия. Допрашивающий что-то напевал на арабском языке, одновременно вырезая часть плоти Лоусона.
Когда Рид выдохнул сквозь зубы, тот бросил окровавленный скальпель в контейнер. Затем он взял пару плоскогубцев с длинными щипцами.
– Боюсь, это лишь начало, – прошептал он на ухо Риду. – Следующая часть действительно будет болезненной.
Плоскогубцы зацепились за что-то в голове Лоусона (его кость?) и араб потянул. Рид заорал как безумный, когда жгучая боль пронзила мозг, пульсируя в каждом нерве его тела. Руки задрожали, а ноги, словно живые, заскакали по полу.
Боль все росла, пока Рид не понял, что больше не может вынести этого. Кровь стучала в ушах, а собственные крики звучали так, словно принадлежали кому-то другому. Затем лампа потухла и наступила темнота. Лоусон потерял сознание.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Когда Риду было двадцать три года, он попал в ДТП. Светофор переключился на зеленый и он выехал на перекресток. Какой-то пикап решил проскочить и врезался в переднюю пассажирскую дверь. Лоусон сильно ударился головой о стекло и отключился на несколько минут.
Единственной травмой была трещина височной кости в черепе. Он хорошо пережил последствия, а в качестве напоминания осталась лишь небольшая выпуклость за ухом. Доктор сказал, что это была так называемая костяная шпора.
Самым смешным в этой ситуации было то, что Рид прекрасно помнил аварию, но не помнил боли ни в момент самого ДТП, ни потом.
Но сейчас он ощущал ее в полной мере. Как только он пришел в себя, небольшой кусочек кости за левым ухом мучительно заныл. Лампа снова ярко светила прямо в глаза. Лоусон прищурился и слегка застонал. Малейшее движение головой принесло адскую боль.
Внезапно в голове что-то промелькнуло. Яркий свет, направленный ему на лицо, шел вовсе не от лампы.
Яркое солнце пылает на фоне синего безоблачного неба. Над головой пролетает «Бородавочник» A-10 Warthog, берет правее и снижается над плоскими серыми крышами Кандагара.
Видение не было расплывчатым. Оно появилось словно вспышка, будто ему показывали фотографии в определенной последовательности, будто он наблюдал за кем-то, быстро меняющим изображения в стробоскопе.
Ты стоишь на бежевой крыше частично разрушенного здания, треть которого была взорвана. Ты закидываешь рюкзак на плечо, оглядываешь местность и смотришь на парня внизу...
Рид дернул головой и застонал. Он находился в бетонированной комнате под ярким светом лампы. Пальцы дрожали, а конечности холодели. Пот ручьем стекал по лбу. Вероятно, он впал в состояние шока. Краем глаза он мог видеть, что его рубашка со стороны левого плеча была пропитана кровью.
– Костяная шпора, – раздался спокойный голос допрашивающего. Он саркастически усмехнулся. Перед глазами Рида мелькнула худая рука, хватающая плоскогубцы. В длинных щипцах было что-то крошечное и серебристое, но он не мог рассмотреть что. Все было слишком размыто, а комната плыла перед глазами. – Ты знаешь, что это?
Рид медленно покачал головой.
– Я видел подобное лишь однажды, – продолжил араб. – Подавитель памяти. Очень полезная вещица для таких, как ты, – он бросил окровавленные плоскогубцы и маленькую серебристую вещь в пластиковый контейнер.
– Нет, – промямлил Рид. – Это невозможно, – последнее слово прозвучало еле слышно. Подавитель памяти? Это какая-то научная фантастика. Чтобы подобное сработало, оно должно было повлиять на всю лимбическую систему мозга целиком.
Пятый этаж отеля Риц Мадрид. Ты поправляешь свой черный галстук перед тем, как постучать в дверь молоточком. Человек внутри застигнут врасплох. Он вскакивает на ноги и выхватывает пистолет. Но прежде, чем он успевает прицелиться, ты хватаешь его за ведущую руку и выворачиваешь вниз и в сторону. Запястье раскрывается от боли...
Рид снова потряс головой, чтобы убрать всю эту путаницу. Допрашивающий уселся в кресло напротив.
– Вы что-то сделали со мной, – пробормотал он.
– Да, – согласился араб. – Мы освободили тебя из этой психологической тюрьмы, – он наклонился вперед, ухмыляясь своими узкими губами и пытаясь поймать взгляд Рида. – Ты вспоминаешь. Интересно наблюдать за этим процессом. Ты в замешательстве. Твои зрачки чересчур расширены, даже несмотря на свет. Что реально, профессор Лоусон?
Шейх. Любые средства хороши.