Михаил махнул вынюхивателю рукой, показывая, что у него все в порядке. Тот понимающе мотнул головой.
– Ты кому это знаки подаешь? – подозрительно спросил Луан.
– Знакомого увидел, – ответил Михаил.
– А-а-а, понятно. Куда тебя везти?
– А вон, остановишься у того магазина.
– Будет сделано.
Похоже, таксист уже пришел в себя. Остановив мобиль, он, не поворачиваясь к Михаилу, пробормотал:
– Ты это… парень… можешь не расплачиваться. Зря я на тебя накинулся. Только, знаешь, центурионам об этом не заявляй. А если заявишь, я буду все отрицать. Понял.
– Еще бы не понять, – сказал Брадо, открывая дверцу. – С кем не бывает.
– Честно, – тоскливо сказал таксист. – Не кривя душой, скажи, о чем на самом деле хотел меня спросить?
– О том самом, – спокойно ответил Михаил. – О ширеве и мочалках.
– Ах ты, сукин сын, – покачал головой Луан. – Стало быть, это все-таки был ты?
– Я, – признался Михаил.
– Кстати, где-то там у тебя под ногами валяется моя монтировка. Дай-ка ее сюда. Нечего ей там валяться.
– Нет уж, поднимешь сам.
Михаил поспешно выскочил из мобиля и бросился наутек.
Отбежав шагов на десять, он обернулся. Луан стоял у мобиля и смотрел ему вслед. Глаза у таксиста были несчастные, словно у побитой собаки.
– За что?! – крикнул он.
– А ты подумай! – посоветовал Михаил. – Хорошо подумай. Парень ты умный. Сообразишь.
– Но ты не злой дух?
– Конечно, нет. Злых духов не бывает. Луан вдруг хлопнул себя ладонью по голове.
– Черт, как я не догадался. Очередные штучки центурионов!
– Ну вот, я же говорил, что ты умный, – промолвил Михаил. – Смотри, впредь будь осторожнее.
– Кто на меня настучал?
– Так я тебе и сказал.
– Ладно, узнаю, – угрюмо буркнул Луан и полез обратно в мобиль.
«Шизофреник, – подумал Михаил. – И не лечится». Он посмотрел на вынюхивателя, который уже стоял метрах в трех, все с тем же скучающим, полусонным выражением на лице. Поймав взгляд Михаила, он осуждающе покачал головой.
«Ну да, еще бы, – подумал Брадо. – Боится, что я впутаюсь в какую-нибудь историю, а он потеряет положенные по контракту деньги. А вот и вляпаюсь…»
Он отвернулся от вынюхивателя и посмотрел на жемчужно поблескивавшие витрины магазина. Объемные преобразователи пенных иллюзий, здоровенный конус мощной установки по воспроизведению весенних гроз, переливающиеся голубыми кристаллами, давно вышедшие из моды поющие цветы, какие-то странные рогульки, назначение которых он определить не мог.
Какой только чепухи не производят на продажу? И ведь всегда находится тот, кто желает купить эту нелепицу. Зачем? Пес его знает.
Все-таки с ним что-то происходило.
Михаил четко ощущал, как на него наваливается некая вселенская апатия.
Хотелось сесть прямо на мостовую этого странного инопланетного городка, закрыть глаза, слиться с брусчаткой, проникнуть в трещины между камнями и превратиться в ничто.
Он вдруг понял, что устал. Не физически. Нет, он еще был способен драться, драться и драться. Усталость была моральная. Слишком дорого дались ему эти последние полтора дня, все, что он проделал с того момента, как обнаружил в гостиничном номере труп Хаки.
Хака, странный инопланетянин, почему-то влюбленный в историю совершенно чужой для него планеты. Влюбленный так, что не мог предположить, что коренной землянин не знает ее, как он, до мелочей, до тонкостей.
– Э, приятель, ты, кажется, заснул?
Михаил оглянулся.
Ну конечно, это был не кто иной, как вынюхиватель.
– Тебе чего надо?
– С тобой все в порядке? Вид у тебя какой-то странный.
– Странный говоришь? Кстати, а не пошел бы ты куда подальше?
– Куда?
– На хутор, бабочек ловить.
– Кто такие бабочки? Особи женского пола, да? Знаешь, я к землянкам равнодушен. Они меня не привлекают. Какие-то они у вас ненатуральные, что ли.
– Сам ты ненатуральный, – зло пробормотал Михаил и все-таки вошел в магазин.
Покупателей было много. Михаил протолкался к какому-то прилавку, рассеянно оглядел лежавшие на нем предметы. Судя по ценникам, они были дорогие.
Продавщица бросила на него обеспокоенный взгляд.
Еще бы, откуда у одетого более чем просто и непритязательно абаузианца могут быть деньги на покупку этих вещей? А если денег нет, то какого черта он торчит у витрины? Может, прикидывает, как что-нибудь утащить?
Михаил ей улыбнулся. Спокойно, доброжелательно и уверенно.
Эта улыбка продавщицу успокоила.
Мелкие воришки так не улыбаются. А одежда… Иногда богатей одеваются в такие тряпки, которые постеснялся бы надеть на себя кто-то менее обеспеченный. Богатые частенько бывают со странностями.
Михаила толкнули. Он не обратил на это внимание.
Одна из лежавших на витрине безделушек представляла собой что-то наподобие прямоугольной шкатулки. Верхняя часть у нее была зеркальная. В этом небольшом зеркальце мелькнуло лицо вынюхивателя.
Тот пристроился в метре от Михаила и тоже уставился на витрину.
Ну и слава Богу. По крайней мере хоть с разговорами не пристает.
Михаил полез было в карман, но, вовремя вспомнив, что в магазинах не курят, сигарету доставать не стал.
Главное – никто не мешает думать. А покурить можно и потом.
«Итак – Хака, – думал он. – Вряд ли бетулиец придумал что-то очень сложное. Нет, все должно быть просто, четко и надежно. А это означает, что где-то в городе сейчас находится некий посредник, у которого и лежит пресловутое оружие».
– Что-то желаете купить?
Михаил рассеянно посмотрел на продавщицу и ответил:
– Нет, пока выбираю.
– Выбирайте, выбирайте.
Исполненная привычного радушия дежурная улыбка.
Итак, допустим, где-то в городе находится посредник. А лист дерева шарафей является ключом. Его надо предъявить, и тогда посредник будет знать, что ты тот, кто должен забрать оставленный Хакой предмет.
Старая, некогда практиковавшаяся на Земле система. Именно ее Хака скорее всего и использовал. Остается один вопрос: как этого посредника найти?
Где он может быть?
Где угодно. Годилось все. Он мог дать его на сохранение портье одной из гостиниц, в которых они жили раньше. За год на Абаузе они сменили их несколько. Для этой цели годился и продавец сладостей, кассир галотеатра, смотритель музея, швейцар спортивного клуба… Да мало ли кто?
Стоп. Так можно гадать до бесконечности.
А что, если лист дерева шарафей несет в себе и некое указание на посредника, некий намек? Хака мог предполагать, что он, Михаил Брадо, отправится к космофлористу. И тот выложит об этом дереве целый ворох сведений. Какое-то из них может указывать на посредника.
Какое?
Михаил попробовал припомнить визит к космофлористу. Как он тогда сказал?
Растут повсеместно… Стручки несъедобны…
Нет, это не то.
Ага! Вот!
Из листьев, соответствующим образом их обработав, местные жители готовят хмельной напиток…
Черт, неужели так просто? И где была его голова? Где угодно, только не на плечах.
Михаил вытер вдруг обильно выступивший на лбу пот и двинулся прочь от витрины, прочь из магазина.
Теперь он был уверен, что знает, как найти посредника. Уверен почти на сто процентов.
Глава 15
Кстати, давно хотел спросить… А ты не блефуешь? Может, у тебя той штуки, что так нужна рагнитам, и вовсе нет?
Вынюхиватель улыбался, но глаза его смотрели пристально, настороженно.
– Ты помолчать можешь? – спросил Михаил. – Или вся эта болтовня предусмотрена в заключенном тобой контракте?
– Почему же? – пожал плечами вынюхиватель. – Я могу и помолчать.
Голос его звучал слегка обиженно. Что-то новенькое.
Впрочем, Михаилу сейчас препираться было некогда.
Прежде всего он нуждался в справочнике. Самом обыкновенном. Для туристов.