– Нет, это не фараон, – послышался из-за его спины девичий голос. – И не гребаный турист. Кто-то серьезный. И он торопится. Иначе вы бы так легко не отделались.
«Мудрая девочка, – подумал Михаил, забегая за угол снятого с колес трейлера. – Хотя в таких районах приобретают житейскую мудрость еще в самом юном возрасте. Одновременно с ножевыми шрамами, привычкой к наркотикам и дурными болезнями».
Он проскочил еще с десяток лачуг и наконец остановился. Пришло время осмотреться и решить, что делать дальше.
Хотя, собственно, решать было нечего. Пробиваться к космопорту.
Вот только, как это сделать? Снова попытаться захватить авиетку, благо все три опустились на землю?
Скорее всего не получится. Умом центурионы не блещут, но, в конце концов, не полные же они кретины? Наверняка оставили возле авиеток охрану, да и двери, как положено, закрыли.
Нет, во второй раз этот фокус ему не удастся. Только зря потеряет время. А время сейчас – самое ценное.
Таким образом, остается одно – попытаться разжиться мобилем. На нем до космопорта от силы полчаса. Но как раздобыть мобиль в этом районе?
Он прислушался.
Из той части Сампонга, куда опустились авиетки, доносились возмущенные крики и шум потасовки.
Ага, значит, здоровяк со шрамом не обманывал. Аборигены и в самом деле устроили центурионам «радушную» встречу.
Это обнадеживало.
Вместо того чтобы устремиться на его поиски, центурионы вынуждены прежде усмирить местное население. Если с ними схлестнулось хотя бы десятка два таких типов, как тот здоровяк, стражам порядка придется довольно изрядно потрудиться. И конечно, не о каком планомерном прочесывании Сампонга пока и речи быть не могло.
Центурионов много и где-то через полчаса сопротивление будет подавлено. Стражи начнут планомерно прочесывать район трущоб, и тогда выскользнуть из него уже не удастся.
Но пока…
Да, пока он еще может прокрасться мимо центурионов и перебраться в другой район. А там уж как-нибудь разживется мобилем. И рванет к космопорту.
Михаил еще раз обогнул трейлер и двинулся на шум свалки. На этот раз он шел осторожно, почти крадучись, зорко поглядывая по сторонам, машинально прикидывая укрытия, в которые спрячется, если возникнет опасность попасться на глаза центурионам.
Драться с ними ему вовсе не хотелось. Он и без этого слишком много сегодня дрался. А в будущем была еще очередная попытка прорваться в космопорт. Стоило поберечь силы.
«Все-таки тот, кто командует этим отрядом центурионов, – дурак набитый, – размышлял Брадо. – Ему надо было оставить одну авиетку в воздухе. И пусть бы ее пилот докладывал о всех моих передвижениях. Вот тогда у них мог появиться реальный шанс взять меня за жабры».
Он перебежал к очередной лачуге, прижался к ее железной стене спиной и осторожно выглянул из-за угла.
Судя по шуму, центурионы были уже где-то близко.
Ага, вот они, голубчики!
Из-за соседнего дома появились три стража со злобными и решительными рожами. У одного весь мундир был вымазан чем-то липким, зеленого цвета и неприятного запаха. У другого форменная куртка была распорота в двух местах, судя по всему, ножом.
«Ага, похоже, встреча с местным населением и в самом деле происходит в непринужденной и дружественной обстановке, – не без иронии подумал Михаил. – Но мне-то что делать? Отступать и ждать удобного момента, чтобы проскользнуть мимо этих трех болванов? Время, время выходит».
Он вынул из кармана унипистолет и уже хотел было усыпить трех центурионов, но тут из хижины, мимо которой они проходили, выскочил юнец с бледным, решительным лицом в драной рубашке и шортах.
– Флики проклятые! – крикнул юнец и, швырнув под ноги центурионам пластиковый цилиндрик, бросился наутек. Цилиндрик взорвался, и стражей порядка окутало облако белого дыма.
Видимо, дым обладал свойствами слезоточивого газа, поскольку центурионы тотчас же, надсадно кашляя, стали тереть глаза. По щекам стражей порядка текли слезы.
Лучшей возможности нельзя было и представить.
Михаил пробежал мимо, скользнул за угол ближайшего дома и огляделся.
Все, кажется, прорвался. Теперь лишь бы не нарваться на тех, кто отстал.
В самом деле, через пару домов ему встретился еще один отряд стражей порядка, но Михаил скользнул в какую-то лачугу, здорово напугав сидевшую возле двери толстую неопрятную старуху.
Впрочем, у старухи хватило ума, увидев вооруженного мужчину, не издать ни звука, а центурионы торопились нагнать своих товарищей и протопали мимо.
Через пару минут, выглянув из лачуги, Михаил убедился, что путь свободен. Старуха сказала:
– Эй, парень, знаешь, у меня тут поблизости есть внучка… такая красавица. Не хочешь ли ты с ней познакомиться?
Михаил пошарил по карманам, вытащил несколько банкнот и, молча кинув их старухе, вышел из хижины.
Вот теперь можно не беспокоиться. Центурионы еще долго будут думать, что он где-то впереди. А когда поймут, что их опять обдурили, – станет поздно.
Михаил уверенно двинулся в сторону авиеток. Всетаки хотелось ему убедиться, что ни одной из них угнать нельзя. Унипистолет он прятать не стал. Так и нес его на весу, чтобы встречным было видно – идет вооруженный противник, задирать которого не рекомендуется. Тратить время на местную шпану он не собирался.
Делать этого, кстати, и не пришлось. До места приземления авиеток он добрался без приключений.
Центурионы, хоть и не отличались особым умом, но свое дело знали. Всех, кто мог оказать сопротивление, или разогнали, или успокоили. По пути к авиеткам Михаилу попалось с десяток бессознательных тел, пристегнутых наручниками к металлическим, вбитым в стены домов, скобам. Похоже, центурионы действовали супершокером.
Все три авиетки охранялись. Люки были плотно закрыты. Попытаться украсть одну из них не имело смысла. Броню авиетки центурионов можно было пробить только плазмой. Стало быть, унипистолет для вскрытия люков не годился.
Михаил сделал крюк, обходя авиетки, и двинулся дальше. Согласно его расчетам, Сампонг должен был вот-вот кончиться. Следующий район был уже более комфортабельным. Вот там-то он и раздобудет мобиль.
Если, конечно, по дороге ничего не случится.
«Надо признать, – думал Михаил, – что ловят меня пока еще не особенно тщательно. Так, ни шатко ни валко. И это странно. Очень странно».
Из какой-то очередной халупы, мимо которой он проходил, вынырнул было толстый парень с невообразимо маленькой головой. В руке у него было горлышко бутылки с острыми краями, так называемая розочка. Даже не сбавив шаг, Михаил ткнул в его сторону стволом унипистолета, и толстяк отступил в полутьму своей норы, скрылся из глаз.
Вот так-то. Какими-то розочками нас не запугаешь.
А все-таки, и Михаил должен был это признать, к космопорту его не пустили. Четыре авиетки. Довольно серьезный барьер.
Может, он прав? И все эти поиски, вся эта погоня предназначены лишь для того, чтобы загнать его в добротную, тщательно продуманную ловушку?
Все возможно. Пока на сцену еще не вышел ни один из рагнитов. Значит, они ждут его где-то там, по дороге в космопорт. Или же у рагнитов произошло какое-то крупное ЧП и им вдруг стало совершенно не до него.
Очень хотелось бы надеяться, но скорее всего верно первое предположение.
Где-то впереди ловушка и рагниты. Ждут, очень терпеливо, упорно ждут. И наверняка дождутся.
Получается, главный бой еще впереди. Значит, надо беречь силы и проявлять максимум осторожности, чтобы не сдохнуть на финишной прямой.
Михаил машинально потрогал сверток во внутреннем кармане куртки.
Забавно, но он даже не поглядел, что умудрился спереть Хака.
Поглядит. Но только не сейчас и не здесь. Вот найдет мобиль и выделит на это минуты две. Хотя, стоит ли? Наверняка это какой-нибудь блок корабельного компьютера. Принцип его действия по внешнему виду определить будет невозможно.