Трефалониус взревел. Вода зашипела, и словно вскипела на его коже, окутав вампира облаком пара.
Стремительным движением «Бриммский василиск» подхватив с полу бронзовый нож, и всадил его Ньялсаге в плечо. Вампирская слюна притупила чувствительность, и боли почти не было.
В дверном проеме появился Марк, один за другим грохнули два выстрела. Ньялсага с трудом сообразил, что парень отогнал оборотня от Кемена. Раздался короткий яростный вой Мунго-лиса, задетого выстрелом. Грохнул еще один выстрел, но оборотень уже опомнился и метнулся в сторону.
Ньялсага собрал все силы, пытаясь стряхнуть оцепенение и подняться на ноги. Голова кружилась, ощущения были странные: как будто он пытался бежать во сне, но ноги были как ватные.
Ему почти удалось встать, когда грязный кафельный пол вдруг резко качнулся и поменялся местами с потолком..
С огромным трудом Ньялсага снова поднялся. Огнем горела рука, саднила спина, которой он приложился об умывальник, но боль казалась какой-то отвлеченной, какой-то чужой, а значит, вампирская слюна все еще действовала.
Он оперся на стену, зажимая раненое плечо.
В комнате кипела потасовка, время от времени гремели выстрелы: Марк пытался не подпускать Мунго-лиса к Кемену и Лютеру, которые сражались с Трефалониусом.
Одна пуля звонко щелкнула по кафелю за спиной Ньялсаги. Марк сопроводила промах неистовой руганью.
— Гоблин слабоумный, — пробормотал Ньялсага, еле ворочая языком. — Своих перестреляет!
Ему, во что бы то ни стало, надо было срочно вмешаться в происходящее: без помощи магии против старого вампира и оборотня долго не продержаться. Ньялсага знал один очень хороший способ быстро стряхнуть вампирское оцепенение, правда, к магии он не имел никакого отношения.
Держась за стенку, он подобрался поближе к дерущимся, улучил момент и ухватил Лютера за плечо.
Ослепительно полыхнула чужая аура ярко-синего цвета.
В другое время он, конечно, поразмышлял бы над этой загадкой: похоже, чувство вины за какой-то еще не совершенный поступок здорово испортит жизнь «Бриммскому василиску», причем, в самом ближайшем будущем, но сейчас думать об этом было некогда.
— Дай мне по морде! — заплетающимся языком приказал Ньялсага. — Быстро!
— Чего?!
— От вампирской слюны люди впадают в оцепенение, а мне надо скорее прийти в себя. Если ты мне врежешь, я очухаюсь. Можешь меня ударить?
— Конечно, — отозвался «Бриммский василиск», сообразивший, в чем дело. — С большим удовольствием!
В следующую секунду Ньялсага отлетел к стене, приложился спиной и сполз на пол: рука у Лютера оказалась тяжелой.
Заклинатель потряс головой, пытаясь разогнать мельтешащих перед глазами огненных мушек, потом осторожно ощупал челюсть — вроде цела.
— Еще разок? — с неслыханной доброжелательностью поинтересовался «Бриммский василиск», наклоняясь над ним.
Ньялсага провел языком по зубам, проверяя, все ли на месте и невнятно промычал.
— Хватит…
Цепляясь за край умывальника, он поднялся на ноги. В голове немного прояснилось, правда, непонятно — надолго ли?
— Держите вампира! — скомандовал он. — Кемен, уноси нож!
Тот подхватил футляр с драгоценным грузом, но Мунго-лис вцепился в человека мертвой хваткой. Кемен попытался оторвать от себя оборотня, но мешала шкатулка в руках. Тогда он бросил ее Марку и крикнул:
— Держи!
Парень ловко поймал деревянный ящичек и бросился к дверям.
Ньялсага выругался: шкатулка с драгоценным ножом оказалась не в тех руках, и это обстоятельство пугало его гораздо сильней, чем разъяренный вампир и злобный оборотень вместе взятые.
— Кемен! Догони его и забери нож! Быстро!
Потомок Хэрвелла с размаху заехал оборотню в лицо локтем. Вряд ли это могло причинить боль Мунго-лису, зато подарило Кемену драгоценную секунду. В его ладонь скользнуло из рукава длинное узкое лезвие старинного стилета, блеснувшее серебром. Оборотень отскочил и оскалил зубы.
Тут к огромному облегчению, по еле заметной вибрации воздуха Ньялсага догадался, что охранные амулеты снова активировались.
Догадался об этом и Мунго: из его пасти вырвалось громкое разъяренное шипение.
— В сторону! — крикнул Ньялсага Кемену и Лютеру.
Наскоро сплетенное заклятье — и перед вампиром и оборотнем вспыхнул огненный барьер.
— На сколько это их задержит? — быстро спросил Кемен, подхватывая с пола спортивную сумку.
— Ненадолго, — признался Ньялсга, не сводя глаз с оборотня и вампира. — Догони Марка и забери шкатулку!
Кемен мгновенно исчез.
— Ты — тоже! — скомандовал заклинатель Лютеру. — Уходи!
Когда стих в коридоре звук торопливых шагов, Ньялсага осторожно, не поворачиваясь спиной к Трефалониусу и Мунго-лису, отступил к порогу.
— Если мы по-прежнему нужны Гинзоге, — проговорил Ньялсана. — Пусть она придет за нами!
…Марк выскользнул из служебного коридора в общий зал и быстро огляделся. Гинзоги не было видно, значит, старая змея еще ничего не заподозрила. Стало быть, не так уж она и умна, если не догадывается, что рядом с ней — ее смерть!
Марк сунул деревянный футляр под куртку. По-хорошему, надо бы дождаться Кемена и передать шкатулку ему. Кажется, именно так приказывал заклинатель минуту назад.
Кемен, наверное, и убьет ведьму, ведь чародей-то скорее всего пустит в ход свою магию! Говорят, он крутой заклинатель, умеет многое. Ну, крутой-то крутой, а с вампиром в одиночку справиться не смог. Да и оборотень… кто его чуть не пристрелил? Будет теперь рыжий Мунго знать, что он, Марк, не лыком шит и может безо всякого волшебства оборотня прикончить.
А если понадобится — то и саму ведьму!
Он оглянулся: Кемена все еще не было. Марк немного поколебался: нести футляр с ножом должен был именно Кемен, вчера вечером они подробно обговорили каждый шаг. Немного, конечно, раздражало, что и Кемен и Лютер все еще считают его неопытным новичком и ничего серьезного не доверяют. Твердят, что когда имеешь дело с нечистью, главное — осторожность. Перестраховываются, боятся чего-то…
Он снова осмотрелся.
В конце концов, донести шкатулку до машины — дело пяти минут, да и опасности никакой нет.
Сохраняя спокойный вид, держа под курткой узкий футляр-шкатулку с клинком, он пересек первый зал.
Немного даже жаль, что все так просто получается. Ведьма по-прежнему не подозревает, что совсем скоро ей конец. Да если бы и подозревала — нож-то вот он где!
Марк сжал шкатулку крепче. Сунется ведьма — найдет свою смерть!
Он испытал даже что-то вроде легкого разочарования от того, что она так и не появилась.
В следующем зале он заметил высокого стройного парня в черном плаще, который самым непринужденным образом вел беседу с некромантом, дядюшкой Фю. Увидев Марка, Ява слегка изменился в лице. Марк слегка кивнул и быстро пошел к выходу, краем глаза заметив, что Ява сердечно прощается с дядюшкой Фю, а тот добродушно машет ему рукой. Кемен говорил, некромант — опасная тварь. Опасная или нет, жить некроманту осталось всего ничего! Сначала они разделаются с мертвой ведьмой, а потом и за Свору примутся. Докажут, что и без магии и колдовства с нечистью справиться можно!
Марк прибавил ход и через мгновение оказался за дверями «Химеры».
Оказавшись на улице, он припустил бегом, так что ветер в ушах засвистел. В два прыжка перелетел чахлый газон, проломился сквозь живую изгородь из невысоких кустов, свернул на парковку, и помчался вдоль рядов машин.
Вчера долго спорили, выбирали, куда выманить Гинзогу. В результате, все согласились, что лучшее место — берег, тот самый, где когда-то и появилась мертвая ведьма со своей Сворой. И как только Гинзога обо всем догадается, она сообразит, где ее поджидают! И, конечно, не заставит себя ждать…
Позади неожиданно громко хлопнула дверь клуба.
Марк быстро оглянулся: никого.
Налетевший порыв ветра швырнул ему в лицо пыль, обрывки бумажек и сухие листья. Вдруг возникла неожиданная мысль: может, надо было сделать так, как велел заклинатель? Передать шкатулку Кемену? Не зря ведь заклинатель так настаивал на этом?