И засеменила к длинным рядам бесконечных карточек. Уверена, даже в полицейском управлении нет такого полного досье, как у миссис Швым. Она достала папку с необычной синей бичёвкой с краю — значит, это сведения на воспитателя. И протянула её Злобину.
— Это всё? — спросил следователь, недовольно перелистывая тонкую книжицу.
Женщина посмотрела на Злобина исподлобья. Тонкие губы растянулись в подобии улыбки. Словно насмешка на несмышлёным мальчишкой, который вздумал играть с ней какие-то свои игры.
— Нет, просто так вам никто никогда ничего не даст, — сказала миссис Швым. — Нужно оформить служебную записку на возврат по ознакомлению.
И мы последовали за ней. Удивительно, насколько сильно эта старушка смотрела ненавидела детей. И настолько же сильно любила деньги. А и их у неё было…
Мы направлялись в кабинет одного из воспитателей. По словам миссис Швым, он был приятелем исчезнувшего накануне молодого человека. У них было одно общее увлечение — работа, и отчего же не отметить эту дружбу бокальчиком-другим пива на заднем дворе.
Конечно, старушка этого не сказала. Лишь молча ответила незапертую дверь, пропуская нас вперёд. Оставляя наедине с человеком, который пировал.
Захлопнувшая дверь отрезала нас от поднадоевшего запаха сгоревшего картофеля. И нас плотным облаком окутал аромат пира.
Жирные пальцы держали измазанные в кляре куриные ножки. Крохотные капельки застывали на коже, бисеринками застывая на складках кожи. Запах стоял такой, что я еле сдерживала рвотные позывы.
Мне было мерзко смотреть на это лощёное лицо с маленькими щелочками глаз. Взгляд невольно соскальзывал на его губы, которые лоснились от жира. Мужчина даже не думал приветствовать своих гостей поклоном или хотя бы кивком головы.
Он невозмутимо поднёс льняную салфетку к своему лицу, вытирая губы. Подмигнул мне левым глазом — я поняла это по тому, как судорожно дёрнулись его лицевые мышцы. Боже, ну и урод!
Я невольно сделала шаг в сторону. И только тогда мужчина соизволил встать.
— С чем пожаловала очаровательная леди? — наконец-то мистер Хопкинс — так было сказано на его двери — решил проявить чудеса галантности.
Жаль, что он это сделал только по отношению ко мне. Я бы сочла, чтобы он воспринимал меня как предмет мебели. Но ради дела пришлось кивнуть и даже сделать шаг в сторону, перехватывая инициативу из рук Злобина.
— Мистер Хопкинс. Нам рекомендовали вас как очень приятного специалиста, и мы хотели бы…
— О, так это правда? — резко перебил меня мужчина. Ну совсем ни капли такта. — То, что говорят о старине Барни? Он правда пропал? Прям с концами. Конечно, я расскажу всё. Всё расскажу, что я только знаю.
И его рассказ начался с завтрака накануне исчезновения. Ну кто бы сомневался.
— Я ему знаешь что говорю? Ну ты прекращай типо так напиваться, — рассказ мистера Хопкинса сбивчивый и не всегда относящийся к теме обсуждения, — он, типа, отнекивался, мол, нормально. Как он там говорил: «Ну я же вырос в этом месте и знаю каждый его уголок. И эта земля когда-нибудь меня примет». Не знаю, что это значит, но, типа, пытался ему объяснить, что все эти мытарства со спонсорами ни к чему не приведут.
— Спонсорами? — моему удивлению не было предела. — А разве старые так плохи?
Конечно, большая часть средств оседала в карманах воспитателей и прочих работников. Вот только и дети не жаловались. Раньше. Одетые, не голодные — и ладно. Неужели наш пропавший — единственный нормальный в этом коррумпированном дурдоме?
Пока я размышляла, что бы ещё такого спросить, пока наш друг снова не налёг на жирную курицу, Демьян решил проявить инициативу:
— Да ты продолжай, не стесняйся. Он реально искал спонсоров? Но зачем? Нельзя, что ли, существовать с тем, что есть. Наворо… Ай, Яна! Больно же! — я изо всех пнула напарника под колено.
Да он своими топорными методами испортит мне всю работу! Я не могла этого допустить.
— Так что вы там говорили? — я постаралась кокетливо состроить мужчине глазки.
Судя по тому, как передёрнуло Злобина, вышло у меня так себе. Мысленно пожала плечами. По крайней мере, я постаралась.
И вскоре мои попытки принесли свои плоды.
— Да что там? Это правда не особо интересно. Прозвучит как бред, но в какой-то степени я даже рад, что старина Барни не замкнулся в себе после того, что с ним произошло.
— Подробнее?
Мужчина как-то смутился. Отвёл взгляд и беззвучно выругался. Кажется, ляпнул лишнего. Но всё же разлепил блестевшие от жира губы.
— Ну, типа он хотел, чтобы воспитанники жили лучше, чем сейчас. Очень хотел открыть благотворительный фонд имени своей подруги, которая погибла почти сразу же после выпуска.
Я вздрогнула как удара. Напряглась всем телом и постаралась ни единым жестом не выдать своего волнения. А мужчина тем временем продолжал:
— Ну и искал спонсоров. Накануне, ну, — он опять потупился, — когда он пропал, он, — «да хватит уже облизывать чёртовы жирные губы, фу!», — он буквально танцевал от радости. Спонсоры нашлись. А теперь я даже не знаю, что будет.
Мы замолчали. Больше никто не задавал никаких вопросов. Потому что эти сведения банально ничего не объясняли. Да, цели Барни были благородны. Как, наверняка, и многое другое. Вряд ли это как-то относится к делу. А что до истории, которая произвела на меня впечатление? Так это глупости.
Я просто на миг представила, что если бы в моём детском доме у меня друг и я бы сбежала оттуда, инициировав свою смерть…
«И перед кем я оправдываюсь?»
Злобин не стал больше задерживаться. По его поджатым губам и недовольным хмурым взглядам, которые он бросал на меня, было понятно, что он до сих пор думает, что я как-то причастна к этой истории.
Увы, порадовать его нечем. Нас наконец-то отвезли домой. Всё это время Злобин не произнёс мне ни слова, но в каждом его движении чувствовалось неодобрение. И скрытое недовольство, что дело так затягивается. Путь до дома прошёл в гнетущем настроении.
И только уже когда мы подъехали к нашему агентству, Злобин сказал мне, стоило Демьяну отойти:
— Вы же понимаете, что если на улицах вновь появятся огоньки, то мы оба с вами будем знать, кого в этом обвинят в первую очередь?
Нет. Нельзя показывать, что у него есть хотя бы толика власти в руках. Следователь как зверь. Его натаскивали на преступников, и стоило простому существую проявить страх… Это как кровь на теле жертвы. Хищник пойдёт по следу и вцепится в глотку, раз за разом выгрызая свою правду.
— Понимаю, — уронила я.
И гордо развернулась, не став ничего добавлять. Всё было понятно и без слов.
За спиной послышался рёв мотора — следователь поспешил скрыться за горизонтом.
Говорят, что фениксы раньше не прятались среди людей. Жили открыто и бесконтрольно творили невиданную магию. Да они сами — воплощение несбывшейся мечты любого мага. Я посмотрела на лампу, которая еле тлела. Сказывались ночные огоньки, забирающие всю энергию из техники.
Что ж, наверное, хорошо, что нас не разобрали на батарейки.
С другой стороны…
С Демьяном я столкнулась в коридоре. От неожиданности я чуть завалилась вперёд, прямо в сапогах. Чудо, что он поймал меня. Вот только остальное явно было лишним.
— Что-то ты совсем расклеилась, — усмехнулся он. — Помочь тебе, что ли?
И, не отрывая рук от моего тело, медленно провёл руками вниз. Осторожные прикосновения к талии, снизу вверх на меня смотрят бледно-голубые глаза. Яркие, как тысячи бриллиантов под солнцем.
Я ахнула, не успев ничего сообразить. Всё так же медленно, словно растягивая удовольствие, Демьян провёл по ноге, затянутой в модные длинные сапожки. Нащупал горячими пальцами собачку и…