Никогда бы не подумала, что простое снятие обуви может превратиться… в это. Молния разошлась, и теперь я отчётливо ощущала руки оборотня сквозь не особо плотную ткань колготок. Это было так… Странно.
За второй сапог он взялся с таким же усердием. Я уже не соображала, где я, кто я. Что со мной? Щёки пылали так ярко, что от меня можно было зажечь десятки, нет, сотни ламп. Дыхание сбилось, а сердце грохотало где-то в ушах, когда я опустила голову и встретилась глазами с Демьяном. Голод отражался в глубине зрачков. Он улыбнулся.
И я окончательно пропала.
Горячие поцелуи как электрический ток по венам. Остро. Ярко. Почти больно. Я задыхалась, не в силах прекратить это безумие.
Низкий стон вырвался из моей груди, когда Демьян резко развернул меня к двери и вновь спустился вниз жалящими поцелуями. Голодные поцелуи-укусы оставляли свой след не на кожи, а словно оставляли метку в душе.
«Моя, моя, наконец-то!» — рычал Демьян, не останавливаясь.
А я настолько запуталась в своих ощущениях, что и сама не понимала, где начинаются его делания и заканчиваются мои. Мы словно бы уже стали единым целым.
Где-то там, на задворках памяти, бахнули с грохотом у входа сапоги. Следом полетело на пол моё пальто, пока я, как безумная, выцеловывала шею этого несносного мужчины. Вот так, со мной на руках, он легко взобрался по лестнице, не прекращая меня целовать.
— К тебе или ко мне? — он остановился лишь на миг.
Отблески разгорающегося пламени горели в его глазах. Страсти, огня, одержимости. Но не любви. И я испугалась.
Как самая последняя трусиха, вывернулась и скользнула за дверь, судорожно прижимая к груди наполовину расстёгнутое платье.
— Марьяна! — сердце билось испуганной птицей. — Давай поговорим нормально.
Стук в дверь. Ещё один. Ещё. А я боялась. На миг я представила такое…
Нет, наша страсть нас только погубит. Это недостойно ни меня, ни его.
Мне надо было всё обдумать.
— Уходи. Не стой под дверью. Мы поговорим утром, — и, чуть тише, зная, что услышит. Оборотень всё-таки. — Мне надо подумать.
— Марьяна! Ну Ян! Хватит прятаться в своём коконе. Это недостойно ни меня, ни тебя. Давай всё обговорим, а? Марьяна?
Я ничего не ответила. По всему телу горели его поцелуи, я чувствовала себя птицей, которой по пёрышку выдирают крылья. Мне нужно было разобраться в себе, ведь если я и правда могу быть опасна как феникс, то не принесу ли ему вреда, вверяя себя в руки минутной слабости?
Что, если страсть пройдёт, а я останусь. Как мама.
Глупы те, кто верят, будто единожды сгорев, феникс восстанет из пепла.
Скорее, он погребёт под остатками всех своих близких.
— Ладно, — вдруг раздалось за дверью, — я пойду отвезу «ласточку» в ремонт. Только не думай, что утром тебе удастся избежать разговора.
Мне оставалось только согласиться.
Неудовлетворённость собственным выбором болью отдавалась во всём теле. Почему же я… такая?
«Всё, хватит, оставить грустные мысли! — приказала я себе, скидывая с себя одежду и переодеваясь в банных халат. — Взрослая состоявшаяся женщина. Сейчас я приму ванную, а завтра всё будет как раньше».
С этими мыслями я отправилась в ванную. Но перед этим решила расстелить кровать. Что-то странное блеснуло возле подушки. Не помню, если честно, что я что-то там складывала, однако решила убрать сейчас, чтобы не напороться после, когда буду укладываться спать.
— Подождите-ка, — сказала я вслух, рассматривая странную цепочку. — Да я же её потеряла много лет назад. Что за…?
Стоило взять безделушку в руки, как меня словно по голове нагрели. Виски сдавать болью, и я уже хотела крикнуть Демьяна, но не успела и этого. Всё поглотила вспышка нес нестерпимо-яркого света.
Кажется, только что огоньки нашли свою жертву. И ею оказалась я.
Жаль, что ничего уже нельзя было сделать.
Глава восьмая. Пленитель обманет дважды
В ту ночь зажглись огоньки. Я сидела возле телевизора на продавленном диване и не могла пошевелиться. Кто-то приковал меня к батарее.
Как банально, вот только не с кем было поделиться своими мыслями. Я была здесь совершенно одна. Кто бы меня здесь не оставил, он воистину знал, что такое пытка.
Как будто знал, что я ненавижу телевидение. Поэтому ли длины цепи едва хватало, чтобы сидеть на диване и наслаждаться сводкой новостей, не в силах дотянуться до пульта от телевизора.
Громкость вещания была достаточная, что даже если бы я попыталась закрыть уши, то всё равно бы могла слышать раздражающе-приятный голос ведущей:
—…всё последствия сбоев в магии. По словам очевидцев, две трети города пожаловались на проблемы с магией. Во время происшествия было совершено три ограбления, одно жестокое убийство и два человека получили ранения. Обо всём подробнее расскажет нас специальный корреспондент «Вести слетелись» Нина Везучая.
Женщина в костюме известной фирмы смотрелась дико на фоне полуразрушенных домов. С трудом, но я узнала место. Детский дом, где мы бывали совсем недавно.
— Скажите, что вы почувствовали, когда произошла утечка магии? — микрофон ведущей наставлен на директрису.
Правда, теперь она выглядит совсем уставшей. Под глазами залегли тени, а в голосе такая тоска:
— Мои дети… Между двумя и тремя часами ночи один из моих воспитанников закричал от боли. Я тут же рванула вниз и увидела… — старушка замолчала, не в силах произнести ни звука.
По телевизору показали кадры с места событий. И даже через экран я чувствовала эмоции боли и отчаяния, что затопили это место. Из него словно выкачали всю жизнь, оставив лишь хрупкую оболочку.
Не в силах смотреть, я встала с дивана и прошла к единственному месту, до которого могла дотянуться.
Дальний угол комнаты возле батареи. Я в очередной раз примерилась к своей цепи. Даже если я позволю магии феникса вырваться из-под контроля, то ничем хорошим это не закончится.
Уже представляя, как рвану цепь на себя, как батарея падает на пол, заливая его кипятком. Как я корчусь от боли в явно сломанной ноге и пытаюсь добраться до дивана. Картинка вспыхивает и пропадает. Нет, мне нужен другой план.
Будь у меня чуть больше силы, я бы, может, и попыталась разорвать звенья цепи, но блестевшее поверх металла защитное покрытие буквально кричало мне о том, что настолько просто мне не будет.
Жаль.
А пытка телевизором продолжалась. Удивительно, сколько негатива способны передать новости. Неизвестно, так было всегда или день особенно «удачный», но столько негатива слить на одну меня — это уже слишком. Показывали мой город и последствия, которые наносили обыкновенные на вид сгустки света.
Выпитая магия, покалеченные люди, количество которых измерялось сотнями. Перед глазами до сих пор стоял детский дом с разрушенной крышей.
«Не смей винить себя. Ты делаешь всё, что в твоих силах», — прервала я поток своих мыслей.
Если неизвестный «доброжелатель» хочет, чтобы я попала в сети собственной вины, вызванной обстановкой, то моя задача — не допустить этого любой ценой.
Часа два прошло с момента моего пробуждения. Телевизор стал восприниматься как фон, мешающий, но не критичный. Он почти не отвлекал от моего нового плана побега. Но для этого нужно было встретиться с моим похитителем. Почему-то я не сомневалась, что он появится.
Голодный желудок скулил о том, что совсем скоро я перейду на подножный корм, лишь бы не ощущать давно забытое сосущее чувство голода.