- Все именно так, как вы и говорите, - спокойно ответил я. - Мне долго ждать?
- И что вы сделаете? - немного осмелел парень, разобравшись, что я пришел один. - Что-то я не вижу полиции.
- Собачке вот скормлю, - с деланной печалью в голосе ответил я, а Мегуми, довольно оскалившись, зарычала.
- А мы их выкинули! И искать не будем!
- Это очень-очень грустно. - я подмигнул Мегуми. - Взять!
- Да вертел я ваших собачек, - парень схватил монтировку, и, оттолкнув свою подружку в мою сторону, рванулся к выходу. Не успел, естественно - волчица моментально прыгнула и корпусом впечатала незадачливого воришку в стену гаража, попутно ударив еще о какие-то железки.
- Вот такая вот у меня собачка, хорошая и умная, не то, что некоторые дети, - я подошел к так и замершей на месте девчушке. - Отдай уже занятым людям их вещи.
- Я, знаете, в зоопарке недавно была. Вот с этим вот болваном, - зубы девчонки откровенно стучали, глаза на нас поднимать она боялась, но голос звучал твердо. - И по биологии у меня в школе все хорошо было. Уж волка от собачки я как-нибудь отличу. И вещи ваши эти. Вы вообще кто?
- Умная, - я пожал плечами и сел на ближайшую более-менее чистую табуретку. - И знаешь, что любопытство до добра не доводит. Как тебя зовут-то хоть?
- Оля. А вот этот, которого я в своем гараже видеть больше не хочу - Петя. Вы же нас не убьете?
- Ты рассказывай. И как дошли до жизни такой, и что такого тебе не понравилось в вашей добыче. Будешь говорить правду - подумаю, что можно сделать.
Все оказалось довольно просто. Петя помог Оле починить оставшийся у той от уехавшего в Штаты дяди мопед. А дальше - подростки, любовь, адреналин. "Мы же такие плохие" - и идея, как в старых кино, иногда отбирать у хорошо одетых одиноких прохожих сумки и с хохотом уезжать в ночь показалась не такой уж плохой. Продавать добычу нравилось уже меньше, но Петя настоял, что у него есть надежный скупщик, а заработанное можно, подобно Робин Гуду, тратить на что-нибудь хорошее. Анонимные взносы в детский дом, например.
- И что, правда вот так вот всё и отдавали? - недоверчиво поднял я бровь.
- Ну, на бензин еще себе оставляли, - Оля, присевшая на соседний замасленный табурет, смотрела строго на носки своих потертых ботинок. - Петя не хотел с этим спешить, но я настояла.
- Ладно, - протянул я. - А что удалось узнать о моих вещах?
- Да что-то невозможное с ними! - девчушка вдруг гневно топнула ногой. - И действительно хотела от них избавиться, но как знала, что только хуже будет. Не бывает таких криптозащит, как на вашем телефоне! Он же словно новый, ни записей, ни истории, ни вообще телефонной книги. А статистика показывает, что в памяти много чего записано.
Телефон у меня был и впрямь непростым. Сложные чары, модификация какой-то давней восточной наработки, просто не давали чужому человеку доступа к информации. Только в моих руках аппарат оживал - либо требовалось вмешательство квалифицированного техножреца, как мы шутливо называли подобных специалистов.
- Документы еще! - продолжала горячиться Оля. - В них же чушь написана! По виду - бухгалтерский отчет, но ни одна цифра не сходится! Я подозревала шифр, но ничего известного мне не подходит.
А вот это уже нехорошо. Туманная печать, доступный мне с недавних пор нехитрый артефакт, именно так и делает - изменяет текст и дает еще кой-какую защиту. Но подозрений ее работа вызывать не должна - не иначе, кто-то схалтурил.
- И даже отсканировать и распознать не удалось, - Оля наконец-то подняла на меня взгляд. - Там пустые страницы только отображаются. Но главное - книга!
Здесь уже я напрягся. Книгу, полученную от князя, я даже мельком пролистать так и не успел. Оно, конечно, хорошо, что я сейчас не с царевной-лягушкой разговариваю, но подвоха я все равно ожидал.
- И что же с ней не так?
- Я что-то почувствовала, едва прикоснувшись. Внутри какая-то белиберда, вроде как уроки колдовства какие-то. Но шрифт еще дореволюционный, и страницы пожелтевшие. Сейчас-то от такого бреда, типа "как растопырить чакры", что в сети, что на прилавках желтой прессы, не продохнуть. А ведь раньше заведомую муть печатать не стали бы, дорого это. Но, главное, я смеха ради решила прочесть одно, типа, заклинание, вслух - и у меня перед глазами что-то засветилось, а я чуть копытца не отбросила, - правильная речь Оли превратилась в подростковый сленг.
Видимо, девчушка занервничала даже еще сильнее, чем когда ей грозило быть скормленным волку.
Я незаметно выдохнул, по привычке попытался откинуться на спинку и чуть не упал - табуреткой мое сиденье быть не перестало.