- Повторяй за мной, - приказала она. - Эос, богиня утренней зари, мы приветствуем твой приход. Мы рады видеть твое возвращение в наш мир. Пусть твоя юность озаряет наши начинания, как твой свет озаряет поля нашей земли. Славься, Эос, вечно юная и прекрасная!
Я послушно повторил фразу и прислушался к своим ощущениям. Руки налились силой, хотелось петь, хотелось танцевать, хотелось обнимать весь мир. Теперь я твердо знал - весна пришла, и ее тепло растопит любой лед.
За невозможностью обнять весь мир - руки нашли гибкое тело Елизаветы. Хихикнув, она снова потащила меня в теплую волшебную палатку. Где-то на краю сознания болталась мысль про ритуал плодородия, но я отмел ее подальше. В это утро я понятия не имел, что ждет меня дальше, но здесь и сейчас - жизнь казалось мне прекрасной и удивительной, как двадцать лет назад.
Интерлюдия 4.
Девочка, на вид лет десяти-одиннадцати спряталась в темной нише одного из коридоров полупустого особняка и запальчиво что-то шептала своему отражению в старом зеркале. Ему она посвящала свои тревоги, когда пламя в голове гудело особенно сильно, и сон совсем-совсем не шел. Вот и сейчас было уже пять утра, но мысли не давали уснуть.
- Папа ведь хороший! Папа умный и сильный! Сколько я себя помню - папа был рядом. Я ведь даже и не помню, как с мамой жила. Помню, что было больно и страшно - а потом появился папа, и все наладилось. Он учил меня управляться с огнем, он рассказывал, как бил своих врагов по всему миру, у него всегда находились новые истории, новые дворцы и новые приключения.
Девочка смахнула набежавшие слезы.
- Папа никогда не ругал меня, когда у меня не получалось с учебой. Только грустил, и нанимал все новых и новых репетиторов. Потом, помню, сказал, что это не так и важно. Ведь читать и писать я все-таки научилась. Да и таблицу умножения запомнила наконец!
Этим девочка, без шуток, гордилась аж две недели. Настолько сильно, что это осталось в ее в общем-то не слишком стабильной памяти.
- И ведь все было хорошо! Папа нашел мне товарищей для игр! Они скучные, правда, и слабые - но нашел же ведь! Это нормально - ведь папа самый сильный, а я, его дочь, пусть и знаю, что не родная - значит, иду по силе следом за ним. И папа доверил мне бить своих врагов. Значит, точно любит, значит, точно считает своей. А что он со всеми сразу справиться не может - так это нормально. Папа сильный - и враги у него огого какие! Как же иначе-то!
Последняя мысль оказалась непривычной. Девочка озадаченно поморгала, посмотрела в свое отражение и продолжила сбивчивую речь.
- А еще папа умный! Я всегда это знала. Не всегда могла понять его слова, но ведь это нормально! Я же расту. И огонь мой растет!
Пауза затянулась. И когда монолог продолжился, то голос девочки стал совсем-совсем грустным.
- Я расту, да. Но лучше папу понимать так и не стала. Наверно, всегда глупой останусь. Только и могу, что папиных врагов бить. Да и то, когда рядом стоят и мне на них показывают. Оставил папа меня в городе за старшую - так и не поймала же проклятую тварь с Другой Стороны. Хорошо хоть дядя Миша помог. И перед папой заступился.
Мысли свернули в другом направлении. Девочка запомнила, что жизнь стала меняться, когда появился этот странный дядя Миша и его команда людей и нелюдей.
- И ведь познакомились-то мы с ним как нехорошо. Его и собачку его чуть бешеные псы не убили прямо рядом со мной. А я не успела. Сами справились, и еще смотрели на нас укоризненно.
Что и запомнилось. Девочка привыкла, что ее все опасаются. Все, кроме папы.
- И дядя Миша тоже поначалу боялся, я же чувствую. Но он все равно хороший. А потом и пугаться перестал. И дочка у него тоже хорошая. Они вообще на нас с папой чем-то похожи, пусть у них и другой огонь. Не знаю, как сказать. Но не такой. И это неважно - зато с ними играть можно. И не только играть. Папа ведь со мной разговаривать-то почти перестал. В делах весь. А хуже всего стало, когда эта тетка Турн появилась.
Украдкой высморкавшись, девочка погрозила отражению кулаком.
- Папа грустный стал. Папа стал много пропадать в поездках. А она тут устроилась, прямо как хозяйка. Слышала даже тайком, что папа на ней жениться может. Но повезло вроде. Не приму я ее как маму. Лучше одна жить пойду!
Последняя фраза сопровождалась тяжелым вздохом. Девочка прекрасно понимала, что одна она совершенно точно не справится. А друзей, с которыми можно поделиться тайными планами, у нее просто не водилось. Разве что эти, смешные дяди Мишины, как он их называет, подопечные. И дочка его. И сам дядя Миша.