Голос человека в золотой маске прозвучал хрипло, словно его голосовые связки были повреждены.
- Джонатан Перси использовал средства нашей евгенистической программы, чтобы заполучить завод леди Баттенберг, дочери лорда Уэйка. Чем обнаружил часть наших исследований.
- Опять Блаунт?
- Он самый, сир. Полагаю, ему стало кое-что известно. И он наверняка попытается узнать больше от лорда Перси или его жены.
Человек в маске качнул головой.
- Да, это проблема. Хуже того, лорд Перси поставил под удар наше дело ради собственной выгоды. Мы не можем закрыть на это глаза. Его проступок нуждается в примерном наказании. Самом… решительном.
- Насколько примерным должно быть наказание, сир? – спросил тот, кого собеседник назвал Греем. Во время разговора он стоял, почтительно склонив голову, но глаз с человека в маске не спускал, ловя каждое движение, которых было совсем немного. – Чтобы поняли посвящённые, или…
- Только для посвящённых, - нетерпеливо перебил собеседник. – Не нужно будоражить общественность. Несчастный случай вполне подойдёт. Автомобильная катастрофа, трагически унесшая жизни лорда и его супруги, или что-нибудь в этом роде. Но позаботьтесь, чтобы члены ордена узнали, что произошло на самом деле и почему.
- Да, сир. Я понял. Будет сделано в ближайшие дни.
- Что ещё? – спросил после паузы человек в маске, видя, что Грей не уходит.
- Барон Гровенор всё сильнее нервничает по мере приближения бракосочетания лорда Блаунта и леди Марселлы. Как бы он не подвёл нас.
- Не нужно об этом беспокоиться. Барон не член ордена, а всего лишь пешка, которой в случае чего можно пожертвовать. Но мы уверены, что он справится. Страх и честолюбие заставят его пойти до конца.
- Меня беспокоит также Кристофер Блаунт, - качнувшись с пяток на носок, проговорил Грей. – Он до сих пор жив и продолжает свои… изыскания касательно нашей деятельности. И ему сопутствует удача. Как бы он не помешал барону. Может, отправить наших бойцов утихомирить его?
- Нет. До свадьбы осталось слишком мало времени. Теперь, если он умрёт, лорду Блаунту придётся переносить торжество. Мы не можем этого допустить. Уже слишком многое завязано на это бракосочетание. Будем надеяться, что всё пройдёт, как надо. Впрочем, мы подумаем о подстраховке барона.
- Да, сир, было бы неплохо блокировать этого неугомонного мальчишку хотя бы на время бракосочетания. Занять его чем-то или…
- Как мы уже сказали, мы поразмыслим, как его нейтрализовать. Если это всё, то ты свободен, Грей.
- Да, сир. Благодарю за уделённое время.
Поклонившись, Грей развернулся и быстро покинул комнату, плотно прикрыв за собой дверь. Когда он вышел, человек в золотой маске слегка пошевелился, издав едва слышный стон. Из-под просторной шёлковой мантии выпросталась покрытая уродливыми шрамами рука, сжимающая пузырёк с оранжевым эликсиром. Человек приподнял маску, чтобы опрокинуть содержимое склянки в рот, а затем обмяк в кресле. Он был совершенно неподвижен, если не считать порывисто вздымающейся и опадающей под чёрной мантией груди. Каждый вдох давался с трудом и сопровождался тихим свистом, в котором то и дело проскакивали булькающие хрипы.
Прошло минут десять, и человек вдруг поднялся, сделал несколько шагов и поднял трубку телефона с надёжно зашифрованным каналом связи. Набрав номер, он ждал секунд пять, прежде чем на том конце ответили.
- Пришлите ко мне номер восемь, - прохрипел из-под маски надтреснутый голос. – Да, именно её. Жду!
Опустив трубку на рычаг, человек направился к карте и надолго замер перед ней. Только глаза в прорезях маски блуждали по странам и континентам, словно пытаясь вобрать в себя весь мир целиком.
Глава 21
Всего существуют четыре элементаля: огня, земли, воды и воздуха. Они ещё называются «аристотелевские элементы». Ими-то я и должен был овладеть, чтобы изменять материю без помощи круга трансмутации и, что важнее, обрести способность делать это одновременно с разными элементами. Это значительно расширило бы мои возможности, в том числе, и боевые.
Третья дверь открывалась с помощью заклинания, которое я изучил заранее. Стоило приложить руку к рельефной поверхности, покрытой узорами из треугольников, некоторые из которых были перечёркнуты, как детали пришли в движение. Как только они сложились в упорядоченный геометрический узор, или квинтэссенцию, дверь отворилась, и я вошёл в длинный зал-галерею из белого мрамора. В полированном камне отражались дрожащие огни факелов, установленных на стройных витых колоннах, которые венчались под потолком золотыми завитушками.
Мои шаги гулко разносились под рельефными сводами. Их звук метался между колоннами, затихая в нишах. Я шёл медленно, глазея по сторонам, ведь в этой части зиккурата бывать прежде мне не доводилось.