«Форд» выдвинулся ещё на полметра вперёд. На этом последнем перед финишем отрезке такой отрыв означал победу. «Мустангу» осталось продержаться всего несколько мгновений!
Он пропал из виду неожиданно – словно испарился! Не удержавшись, я повернул на секунду голову, но соперника не увидел. Взглянул в зеркало заднего вида: «Мустанг» бешено кувыркался по трассе, разлетаясь на куски и сминаясь от каждого удара о гудрон! Похоже, его колёса всё-таки угодили в одну из выбоин взлётной полосы, и гомункул потерял управление! Напоследок автомобиль врезался в крыло одного из самолётов, проломив его, словно стеклянное.
Короткий громоподобный взрыв оглушил меня. Брызги оранжевого пламени озарили дорогу и остовы самолётов. «Бэнтли» пролетел синие дымящиеся маркеры подобно ракете, оставив место катастрофы метрах в двухстах позади.
Я затормозил и развернулся. Остальные машины остались далеко позади. Набирая скорость, «Бэнтли» помчался назад, туда, где бушевал пожар. Когда я остановился возле пылающего «Мустанга», то увидел выбирающегося из него гомункула! Он горел, словно смоляной факел. Его спас не огнеупорный костюм. Само тело искусственного человека было способно выдерживать нагрузки и условия, которые и не снились тому, кто рождён естественным путём.
Прихватив огнетушитель, я выбрался из машины и направился к гомункулу. Обдав его белой пенящейся струёй, сбил пламя. Искусственный человек повалился на асфальт, издав протяжный стон. Он был сильно обожжён, несколько костей явно сломались. От гомункула валил едкий чёрный дым.
Неподалёку затормозили автомобили остальных участников. Они вставали один за другим, образуя полукруг. Свидетели мне не требовались, так что следовало поторопиться.
Присев на корточки, я, надеясь, что гомункул услышит меня, громко спросил:
- Где душа Глории?! Отвечай!
В ответ гомункул рассмеялся, сипло и хрипло.
- Ты почти у цели, алхимик! Иди в ближайший ангар! Но поспеши, иначе приз достанется другому.
Подняв голову, я всмотрелся в тёмную бетонную громаду, видневшуюся на фоне пожара.
К нам бежали водители. Раздавались возбуждённые крики. Оставив на асфальте пустой огнетушитель, я встал и вернулся к «Бэнтли». Уже хотел стартануть, но тут рядом возник парень со спортивной сумкой в руках. Я не понял, чего он хочет, пока он не пропихнул через открытое окно свою ношу.
- Держи! – бросил он. – Твой выигрыш! Повезло тебе! А вот ему нет!
С этими словами он поспешил к остальным, окружившим гомункула. Проводив его взглядом, я погнал в сторону ангара.
Дверь, а вернее, ворота были приоткрыты. Остановив «Бэнтли», я вышел и направился к ним. Всполохи пожара, оставшегося за моей спиной, освещали здание оранжевыми и алыми всполохами, но щель, куда мне предстояло зайти, оставалась вертикальной полоской плотного мрака.
Там меня ждала ловушка! И, скорее всего, гомункула с душой Глории внутри не было. Но я надеялся, что смогу добраться до того, кто знал, где он. Поэтому, подобравшись, как хищный зверь, я осторожно заглянул в ангар.
Глава 5
Справа стоял большой старый самолёт с четырьмя пропеллерами, справа – штук десять поменьше. Между ними располагался стул, к которому был привязан человек в сером комбинезоне. Рот у него был заклеен. По обе стороны от него стояли парни с кривыми саблями и пистолетами. Один – блондин, другой – брюнет. На вид – похожие, словно братья. Всю эту мизансцену освещали прожекторы, установленные на полу и направленные вверх так, что их белые лучи перекрещивались и расходились к высокому потолку.
Я направился к поджидавшим меня людям. Когда нас разделяло шагов десять, блондин и брюнет двинулись навстречу. Одеты они были в синие комбинезоны и армейские ботинки.
- Вы гомункулы? – окликнул я их, следя за каждым движением парочки.
- Это не имеет значения, - ухмыльнулся блондин. – Но раз уж ты любезно явился спасать свою принцессу, я отвечу: да, мы – гомункулы!
С этими словами он вскинул руку и открыл огонь. «Дезерт игл» выплёвывал пули с оглушительным грохотом, но все они попадали в бетон, мгновенно поднявшийся между нами с пола по моему мысленному приказу! Расстреляв обойму, блондин кинулся вперёд, поднимая саблю. Его напарник тем временем зашёл слева и тоже начал стрельбу. Но его пули повисли в уплотнившемся воздухе, а затем осыпались, как созревшие жёлуди во время урагана.
Я встретил атаку блондина чередой блоков, уклонился от ловкого выпада и вонзил меч чуть повыше сердца. Гомункул отпрянул, скривившись от боли. Его комбинезон сразу пропитался кровью, но мой противник и не подумал отступать. Вместе с подоспевшим брюнетом они обрушили на меня град стремительных ударов. Клинки сверкали в свете прожекторов, как всполохи молнии. Гомункулы теснили меня, пока я не уплотнил воздух и не побежал по невидимым ступеням, оказавшись сначала над противниками, а затем – за их спинами! Развернувшись, я выстрелил в блондина. Пуля попала в живот, и гомункул согнулся пополам, издав сдавленный хрип. Его напарник устремился ко мне. Я пальнул и в него, но он кинулся в сторону и, сгруппировавшись, прокатился по полу. Следующая пуля угодила ему в ногу. Гомункул вскрикнул и, отшвырнув саблю, вытащил из кармана запасной магазин. Я выстрелил третий раз и попал в грудь. Пуля отшвырнула брюнета метра на полтора. Он забился на полу, пытаясь сесть.